Название | Не стесняйтесь своих чувств и желаний, другой жизни для них не будет |
---|---|
Автор произведения | Искра Сафарова |
Жанр | Современная русская литература |
Серия | |
Издательство | Современная русская литература |
Год выпуска | 0 |
isbn | 9785005374110 |
Когда я Сапогова спрятала, а Глеб не открыла дверь, он вышиб её ногой, а завхоз видел, кто это сделал и подал на него в суд. Тогда-то я и познакомилась с его матерью. Это была очень приятная, ещё молодая, красивая, модно одетая женщина. Она приходила в интернат поговорить со мной, посоветоваться, мы вместе думали, как снять вину с Глеба, и нам это удалось. Меня любила наша воспитательница, она и помогла нам замять это дело.
А потом мать Глеба и мать Сапогова спорили между собой, с кем я встречаюсь, одна говорила – с моим сыном, а вторая, нет, с моим. Спорили до того момента, пока однажды не встретили меня в театре с одним молоденьким офицером, тогда обе успокоились.
Был случай, когда в школе должны были быть танцы, а в зале забарахлило пианино, инструмент был старый, заглохла целая октава, быстро было уже не починить. Всем хотелось продолжать танцы, и меня уговорили сходить к матери Глеба попросить аккордеон. Я подошла к его дому и ахнула, – на балконе в роскошном бархатном халате стоял Глеб красивый, как Аполлон. Халат только подчеркивал его благородство и привлекательность. Тогда-то я обратила на него внимание. Глеб донёс аккордеон и, хотя сам не танцевал, но остался до конца, а потом увязался меня провожать.
Он продолжал преследовать меня и рассыпать комплименты. Даже в такие ответственные моменты, когда с минуты на минуту начнётся концерт в Доме офицеров, полный зал зрителей, все ждут моего выхода, он меня обязательно подловит, перегородит дорогу, и что ему не говори, словно ничего не слышит и не отпускает до тех пор, пока не поцелует. Что говорить, его поступки не доставляли мне никакого удовольствия. Его объятья были неуклюжими, несмотря на такие чувственные губы, целовался он чересчур решительно, даже грубовато, мне это не нравилось. В нем была страсть, но не было нежности, поцелуи не вязались с его идеальными губами и головокружения у меня не вызывали. Вот у Эдварда были дурманящие поцелуи, тёплые, страстные, завораживающие и одновременно нежные, медленные, он так умело целовался, что возбуждал меня, его поцелуи распаляли мою кровь.
Иногда мне нравились остроумные шутки Глеба. Конечно, его ирония часто била в цель, все смеялись его шуткам, он любил и меня подразнивать. Но я не могла никого обидеть, не могла поставить человека в неудобное положение, а он любил посмеяться. Это меня огорчало. Бывали моменты, когда он откровенно издевался над кем-то, но почему-то все его прощали, не держали на него зла. Он шутил и над собой, а со мной он просто, таким образом, заигрывал,