Спекулянт. Подлинные и занимательные истории продавца антиквариата. Аркадий Шварцер

напряженной».

      Но я вижу в этой истории иной смысл. Как Создатель лаконично, просто и не без юмора руководит своим проектом, то есть человеческой цивилизацией. Сломался рефрижератор – и уже почти шестьдесят лет идет война. Миллионы убитых. Воистину неисповедимы ЕГО пути…

      Фима Гершгорин и Абдурахман Авторханов

      Место работы молодого специалиста по распределению – это воля случая. Полтора года, до поступления в аспирантуру, я был вынужден отправляться в город Домодедово на электричке в 6:53 утра с Павелецкого вокзала. Чтобы в 8:00 быть на рабочем месте в моей лаборатории пайки. Зато частенько после трудового дня, прибыв на Павелецкий вокзал Москвы, я мог посетить своего отца, который работал рядом на Валовой.

      Отец мой четверть века после войны проработал директором книжного магазина, а уйдя на пенсию, продолжал трудиться букинистом буквально до самой смерти в 1981-м. Там, у отца, я познакомился с Фимой Гершгориным. Фима коррумпировал моего папашу, покупая у него дефицитные книги по завышенной цене. Букинист не имел права оценивать книгу, которую ему сдавали, выше цены, написанной на задней крышке этой книги. Тогда букинистическими книгами считались все послевоенные книги и на всех стояла цена. Разумеется, при оценке учитывались денежные реформы 48-го и 61-го годов и внешнее состояние книги.

      Предприимчивый Фима продавал иную дефицитную книгу намного выше ее номинальной цены. Например, книги из «Библиотеки поэта»: Ахматовой, Пастернака, Цветаевой и Мандельштама – стоили у спекулянтов рублей по сто – месячная зарплата инженера. А номинал таких книг был рубля три. Понятно, что спекулянты очень рисковали. Попадешься – тюрьма с конфискацией имущества, но кого и когда это останавливало.

      Я умолял своего папашу отдавать мне, а не Фиме дефицитные книги, но в ответ неизменно слышал:

      – Ты дурак, и тебя посадят.

      Отец заботился обо мне и боялся за меня, что понятно. А за Фиму он не очень беспокоился. Фима был постарше меня – маленький худой живчик с вечной улыбочкой на лице. Работал в каком-то секретном «ящике». Справедливо видя во мне конкурента, Фима решил подружиться со мной – завоевать мое расположение. Однажды он предложил мне, как якобы очень близкому и доверенному человеку, познакомиться с антисоветской литературой. Почитать.

      «Статья 70. Антисоветская агитация и пропаганда. Агитация или пропаганда, проводимая в целях подрыва или ослабления Советской власти либо совершения отдельных особо опасных государственных преступлений, распространение в тех же целях клеветнических измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а равно распространение либо изготовление или хранение в тех же целях литературы такого же содержания – наказывается лишением свободы на срок от шести месяцев до семи лет или ссылкой на срок от двух до пяти лет».

      Если бы мой папаша только знал, куда «потащил» меня Фима, он бы, наверное, его убил. Кто-то может предположить, что Фима был альтруистом и искренне заботился