Каббала. Артур Эдвард Уэйт

немало христианских ученых и что объектом их интереса были христианские элементы, содержащиеся в сокровенном еврейском учении – в первую очередь в Зогаре и потом в связанной с ним литературе.

      Для тех, кто читает это исследование с философской и исторической точек зрения, следует раскрыть его главную тему и причину его ориентации на определенный контингент. По нашему мнению, деструктивная критика доктора Гинсбурга темы Каббалы привела к тому, что она выпала из поля зрения английского ученого мира. В области чисто научных метафизических или исторических по направленности исследований – в период, предшествовавший написанию этого труда, – совсем не проявлялся интерес к предмету, как и в момент выхода его в свет, но это отнюдь не из-за критики доктора Гинсбурга. Со времен Роберта Фладда и Томаса Воэна, Кадуорта и кембриджских неоплатоников существовала определенная категория ученых, для которых все, что связано с Каббалой, представляло особый интерес, и она сейчас, пожалуй, еще более многочисленная, чем до 1865 г. Это более значительная группа в плане интеллектуальном, чем может представить академический читатель в силу отсутствия знакомства с представляющей ее литературой. Имеются в виду исследователи и мыслители из теософских и эзотерических кругов, хотя само это обозначение является недостаточно точным и обычно относится к людям, не слишком почитаемым в академическом мире. Существует мнение, будто адепты подобных учений придерживаются их, так как не способны к серьезным научным занятиям и занимаются пустяками. Но те, кто упоминается выше, не заслуживают подобного презрительного и высокомерного отношения. Они верят в непреходящую ценность сокровенной религии, вернее, некоей мистической Традиции, восходящей к истокам человеческой истории. Сравнительное изучение религий не является абсурдным и необоснованным в плане выведения некоего общего знаменателя. Главное – оценка его достоверности. И в этом смысле Каббала, как мы уже отмечали, выступает не только сокровенной теософией, т. е. Богопознанием еврейского мира, но и особым каналом, по которому сообщается та Традиция, о которой идет речь. Поэтому вполне резонно и, более того, неоспоримо, что данное исследование в первую очередь, если не исключительно, представляет интерес именно для теософов и мистиков, чьи взгляды имеют жизненно важный характер, а все прочие – преходящий. Признание Каббалы в качестве раздела или духовного центра сокровенного учения означает, что ее изучение является своевременным и необходимым.

      Из этой предпосылки следует вывод, что Каббалу необходимо рассматривать не только как мистическое учение в общепринятом смысле, но и собственно с мистической точки зрения, помня о вере в сокровенное учение и других смежных вопросах, требующих пересмотра со стороны тех, кто их задает. Если в процессе исследования нам придется развенчать некоторые ложные представления и отнести их в область фантазий, где им и место, и поместить сферу мистицизма в подобающие границы, мы по праву сможем полагать, что снискали оправдание своих намерений в глазах тех,