Расплата. Ирса Сигурдардоттир

не случилось. Вообще ничего.

      – Присмотри за ними. Пообещай мне.

      Да что же такое со стариной Торвальдюром? С самоуверенным типом, привыкшим раздавать указания налево и направо? Представить, что он способен просить кого-то о чем-то, было невозможно.

      – Я всегда это делаю. И давать тебе какие бы то ни было обещания не обязана. – Отвернувшись от детей, Айса торопливо вышла из кухни и прошептала в трубку, чтобы они не слышали: – Что происходит? Им кто-то угрожал? – Сначала она подумала, что, может быть, самому Торвальдюру угрожал какой-нибудь преступник, которого он отправил за решетку. – Если да, ты должен мне сказать.

      Теперь просила уже она, так что их отношения возвращались к прежнему статусу.

      – Не о чем говорить. – Ему никак не удавалось переключиться на нормальный тон. – Совершенно не о чем. Обязательно скажи им, чтобы не разговаривали с незнакомцами и не ходили никуда с людьми, которых не знают. – Он помолчал, и пауза помогла ему успокоиться. – И отвечай, когда я буду звонить в следующий раз. Не такая уж важная у тебя работа, что нельзя отвлечься на две минуты и поговорить со мной. – На этом Торвальдюр дал отбой.

* * *

      Ужин прошел в молчании. Айса пресекала все попытки детей выведать, чего хотел их отец, а поскольку ни о чем другом они думать не могли, то и говорить было не о чем. Сама же она так разволновалась, что разрядить атмосферу просто не могла. Как бывало всегда, от беспокойства и тревоги у детей в первую очередь страдал аппетит, и ей пришлось прикрикнуть на них, чтобы на тарелках ничего не оставалось. Оба – и Карлотта, и Дади – родились худышками, у них не горели румянцем щеки, как у других детей, а поскольку они не накопили того, что называют щенячьим жиром, то и пропустить прием пищи им не позволялось. Оба пошли в отца, и, глядя на них, можно было подумать, что он произвел их на свет сам по себе. Если б не их темперамент. Они были мягкими, послушными и редко злились. В отличие – по крайней мере, в этом отношении – от отца.

      Но кто знает, может быть, он был жизнерадостным ребенком?

      – Спокойной ночи. – Остановившись на пороге, Айса протянула руку к выключателю. На столике между кроватями она поставила красную лампу, чтобы детям было легче уснуть в ее мягком свете. Их маленькие личики выглядывали из-под одеял, в широко раскрытых глазах застыло беспокойство.

      – Спокойной ночи, мамочка. Мы обещаем не садиться в машину с плохими дядями. – Карлотта блекло улыбнулась. – Дади тоже обещает.

      Айса улыбнулась в ответ, уже пожалев, что предупредила детей перед сном. Неудивительно, если они проснутся от кошмаров. С другой стороны, может быть, оно и к лучшему, если предупреждение лучше запомнится.

      – Не только с дядями, дорогая. Бывают и плохие тети. Не забывайте об этом. – Вероятность того, что дети пострадают от женщины, а не от мужчины, была ничтожной, но упоминать об этом Айса не стала. Пусть будут осторожны со всеми чужаками. – Отличить плохих людей от хороших бывает не так-то просто.

      От такой новости глаза у них полезли на лоб.

      – Ну