Хороший сын, или Происхождение видов. Чон Ючжон

ты не заходишь? – Голос мамы смягчился, и взгляд стал теплее, будто она прочитала мои мысли. – Хэлло там с ума сходит.

      Она была права. Единственный способ заткнуть пасть этой собаке – войти внутрь. Я прошел мимо мамы и переступил через порог. Она последовала за мной, почти вплотную к моей спине, и закрыла дверь. Щелчок замка ударил мне в затылок. Я остановился в коридоре у приоткрытой двери в гостиную и вынул руки из карманов куртки, чтобы снять насквозь промокшие кроссовки, тяжелые, как кандалы. В этот момент что-то упало на пол и покатилось. Кажется, из моего кармана, но проверить было некогда. Мама стояла так близко ко мне, что ее теплое дыхание касалось моего затылка. Я продвинулся вперед, словно она меня толкала.

      – Стой там.

      Я остановился у комнаты Хэчжина. Ее тон совсем переменился. Он стал не просто холодным, а низким, пугающим. Я обернулся. Мама стояла перед дверью и смотрела на меня. Ее сложное выражение лица исчезло, теперь любой мог понять ее чувства. Мама сердилась. Ужасно сердилась.

      – Сними куртку.

      Мама протянула руку. Я молча снял ветровку с жилетом и отдал ей. Спрашивать, зачем ей понадобилась моя одежда, необходимости не было, потому что она сразу засунула руку в карман. Она достала оттуда плейер, наушники, маску, ключ от двери на крыше, потом вернула их назад. Положив куртку на пол рядом с дверью, мама с воинственным видом быстро приблизилась ко мне – она походила на козу, которая рогами бросается на обидчика. Ее внезапное движение испугало меня, и я невольно откинул голову назад. В мгновение ока ее ладони прошмыгнули в карманы моих штанов и выскользнули обратно. Все произошло так быстро, что я ничего не мог сделать. Очнувшись от неожиданности, я протянул было руку, но было уже поздно. У мамы в руке оказалась бритва.

      – Отдай.

      Я хотел выхватить бритву, но мама меня опередила. Она перехватила мою руку и изо всех сил меня толкнула. Я опять не был к этому готов. Яростная агрессия, которую я даже представить себе не мог. Она больше походила на женщину, дерущуюся с насильником, а не с сыном. Я был истощен и не готов к нападению, поэтому не мог контролировать свои движения. Я потерял равновесие, чуть попятился назад и рухнул на лестницу. Голова откинулась назад, и затылком я ударился о край ступеньки. Все потемнело и поплыло перед глазами. От боли я покрылся липким потом и стал задыхаться от бессилия. Я был сильно раздражен из-за того, что мое тело меня не слушалось. После нескольких попыток я сумел опереться рукой о ступеньку и поднять голову. Мама, смотревшая все это время на бритву, перевела взгляд на меня. Наши глаза встретились.

      Мама это… Я открыл рот, но не смог произнести ни слова. Голосовые связки были наглухо закрыты, словно банковские сейфы. Напротив я видел глаза мамы – зрачки сильно расширены, налившиеся кровью сосуды, темно-красные опухшие веки. Она вся горела, словно охваченное огнем дерево. Жар был таким невыносимым, что воздух в доме тоже казался сухим.

      – Мама, я… – с трудом заговорил я, но мама меня прервала.

      – Ты…

      Лезвие