На неведомых тропинках. Шаг в темноту. Аня Сокол

Не знаю, какой смысл в эти умные слова вкладывают умные люди, а со мной все просто. Объективное – это то, по которому живут обычные люди: продавцы, дворники, депутаты, врачи, грузчики из мебельных магазинов и парни из техподдержки Ярославской сети. Время, по которому раньше жила я. В минуте – шестьдесят секунд, в часе – шестьдесят минут, в сутках – двадцать четыре часа. Вы просыпаетесь по утрам, смотрите на календарь, за окном дождливый июнь две тысячи десятого.

      С относительным или субъективным временем сложнее. Оно существует только здесь, в глубине мира, в стежке. Время здесь сжато. В голову приходит сравнение с каруселью, какие раньше стояли во всех дворах. Небольшие, круглые, они напоминали шапки-таблетки, собранные из стальных трубок. Маленькие деревянные сиденья без спинки. Сначала надо очень быстро бежать, держась руками за перекладину, а потом на ходу запрыгивать, и кружиться, кружиться, насколько хватит инерции. Мы всегда катались большой компанией, раскручивая карусель по очереди. Твой друг сидит, а ты раскручиваешь, быстро-быстро перебирая ногами по пыльной земле, утоптанной до состояния желоба. Потом кто-то другой бежит, и теперь уже ты занимаешь его место на маленькой деревянной перекладине, отполированной бесчисленными прикосновениями. Я не любила быть разгоняющей, мне нравилось сидеть спиной к центру, когда ветер развевает волосы. Ты сидишь и смеешься таким искренним и беззаботным смехом, что бывает лишь у детей, смеешься, в том числе, и над тем, как быстро бежит твой друг, кажется, еще немного – и он взлетит. Ты подначиваешь его: «Быстрее, еще, давай крути!» Потому что как бы быстро он ни бежал, твое сиденье всегда вращается медленнее.

      Сиденье – это стежка, а мы все на ней пассажиры. Разгоняющие – это люди, их мир, их города, автострады, машины, торговые центры и ночные клубы. Мы живем с разной скоростью.

      Можно объяснить и по-другому. Вы движетесь по разным орбитам. У того, кто бежит, круг всегда длиннее, чем у того, кто сидит. Это расстояние и есть время. Вопрос в том, кто пройдет большее расстояние: тот, кто на внешнем круге, или тот, кто ближе к центру. Ответ очевиден, не так ли?

      Люди пробегают свое время быстрее, мы – медленнее. Масштаб – один к десяти, сказал мне когда-то Семеныч. Я возненавидела его за эти слова, будто он лично отвечал за устройство этого мира. Здесь, на стежке, пройдет год, в объективном мире – десять. У нас час – у людей десять. Правило работает в обе стороны: устроил пятичасовую прогулку по городу, вернулся в Юково – едва ли полчаса минуло.

      Даже наш календарь сделан в форме круга, на первый взгляд напоминает мишень со стрелкой сбоку. Ближе к центру круг чист и бел, не считая жирной черты радиуса, с нее-то и начинает свой бег стрелка. Полный оборот круга – это наш внутренний год, триста шестьдесят пять дней на стежке. Ближе к краю круг разделен на десять больших сегментов. Для людей полный поворот круга – это десять объективных лет, которые пройдут там, в обычном мире. Каждый сегмент разделен еще на четыре части, по временам года, для месяцев, или, тем