Исцеление для тёмного. Миранда Грин

нежели вечную текучку: ищи потом на очередного выскочку компромат.

      Я просмотрела несколько фотографий, в том числе – с первой брачной церемонии, сразу после травмы. Тут уже можно и его подозревать начать, может он магией незадачливых супружниц подпитывается. Перевожу взгляд на огонь в камине. Если это так, то я вряд ли протяну долго. Тут как не крути, а у меня максимум пара лет. Или я умру сама, или из-за брака, но с меньшими мучениями. В четырнадцать я рыдала по этому поводу днями на пролет, а сейчас – в последний год – случилась стадия смирения. Торги точно проскочила. Я равнодушно посмотрела на череду блондинок, почему-то все супруги магистра оказались светловолосыми, и представила, какой черной овцой в этом ряду буду я.

      Вопрос решили без меня – но это не цепляло. Особенности воспитания. Тем более, что самостоятельно я вряд ли бы устроилась настолько удачно, нужно побыть немного циничной и меркантильной и признать это. Если выживу – будем притворяться, как в старых парах по расчету, где из брачных ритуалов – только оставляющий многие свободы минимум. Я – что не изменяю, он – что не замечает побегов садовника из спальни жены по утрам. Стало смешно.

      Последним лежало фото Михеля с удивительно похожей на него девушкой. Подпись на обороте гласила: «Михель и Лина Вирт, после вручения наград за устранение прорыва». Оба светловолосые, он – на голову выше, еще совсем юные, немногим старше меня сейчас. Затянутые в форму, на черном фоне которой выделяются семилучевые звезды. Про сестру я, кстати, до этого не слышала. Но и не слишком интересовалась делами ордена, было не интересно. Маги были просто еще одной естественной частью мира вокруг, на которой не было смысла заострять внимание. В конце концов, с двумя из них я жила под одной крышей.

      Еще раз пробежавшись взглядом по фото, вернула документы на место. Будущее было темным и пугающим, но я все-таки надеялась, что мы уживемся. В крайнем случае – обойдемся взаимной вежливостью за завтраком, к общему утреннему приему пищи меня приучила семья. Это обедать и ужинать можно было где угодно, по желанию, но утром – обязательно за столом со всеми. В какой-то момент это начало раздражать, но сейчас стало восприниматься как должное. Интересно, изменится ли что-то в этом плане при переезде?

      *

      А в день Хэ у всего дома началась суетливая паника. Или паническая суета, как посмотреть. Меня же накрыло безразличие, даже сочувствующие взгляды за общим столом прошли мимо. Даже странно, потому что по рассказам очевидцев меня в последние сутки должно в три погибели скручивать, но магические каналы не ощущаются никак, словно их и нет вовсе. Аппетита тоже нет, дырявящая меня виноватыми глазами мать пододвигает ближе тарелку с пирожными. Отказываюсь, вызывая у нее тяжелый вздох. После кивка бабушки выхожу из-за стола, за спиной сразу возникает старший брат.