Прощение и жестокость. Екатерина Политова

поймала себя на мысли, что так и продолжает звать его Красавчик… Хотя он кровожадная тварь под чужим лицом.

      – Как ты передвигаешься под солнцем?

      – Ногами, – отрезал тот, а потом добавил: – Ваш учитель не все вам рассказывал.

      – Как тебя зовут? – тихо спросила она.

      – Диоклес.

      – И как это сокращать? – сморозила Кристина.

      Вампир резко развернулся и прорычал:

      – Только попробуй сократить, и вместо завтрака на плите окажешься ты! – Потом он отвернулся и через пару минут поставил перед Кристиной тарелку: жареный бекон, овощи и шампиньоны.

      – Я слышала… что в первый день вампир всегда угощает человека, чьего родственника убил, едой, – сказала она, глядя в тарелку.

      – Все верно. Но в последнее время мы отходим от этой традиции – она смертельна. Особо чувствительные люди быстро догадываются, и потом вампира убивают. Но знаешь, с обывателями стало проще: серебряные столовые приборы канули в Лету, – махнул рукой Диоклес и сел напротив.

      Диоклес… Это было очень странное имя, но Кристина побоялась расспрашивать о нем. Она решила остановиться на Красавчике.

      – Сколько тебе осталось? – спросила она.

      – Жри. – Лицо Красавчика скривилось в отвращении. Он небрежно толкнул ей вилку по столу. Кристина повиновалась. Сбежать не получится, он ее поймает. Из окна прыгать высоко, она себе сломает что-нибудь. Пока Кристина отчаянно пыталась запихнуть в себя еду, хотя от страха есть не хотелось, вампир без зазрения совести рылся в ее мобильнике.