Секреты всего света. Сказки. Ия

морского дна не только в её створках-домике, но и в маленьком трепетном тельце внутри, которое является всем сразу: как бы головой, вернее, местом для мыслей, а также руками, ногами и желудком одновременно. Поэтому, когда Устрица делала что-либо одно, например: ела, думала, перемещалась, закрывалась, открывалась, – всё её тельце было занято только этой одной работой.

      Итак, в ту ночь она размышляла о своём одиночестве и мечтала о приключениях. Кстати сказать, она с рождения была слабее своих сородичей, мало двигалась, а больше думала и потому прослыла мечтательницей. Конечно же приключение не заставило себя ждать.

      Поднимая бурю песка, в который он зарывался днём, расправив свои руки-щупальцы, на ночную охоту вышел Осьминог. Он сразу заметил маленькую приоткрытую ракушку и уже протянул было свои щупальца, чтобы схватить задумавшуюся устрицу. И та чуть было не угодила в брюхо Осьминога. Но вовремя сообразила перевернуться створками вниз и захлопнуться. Надо заметить, что хотя она и была слабенькой от рождения, этот физический недостаток компенсировала живой сообразительностью. Таким образом Устрица избежала преждевременной смерти. Однако приключение с ней уже случилось. И к тому же в её тельце застряла песчинка и доставляла ей теперь боль и неприятности. Каждый раз, когда Устрица пыталась о чём-то думать или просто двигаться, она испытывала неприятное чувство, причиной которого была крошечная песчинка, напоминавшая о пережитом приключении.

      И ведь никак её было не вытолкнуть из домика – песчинка впилась в тельце, и, когда Устрица закрывала свои створки, она даже поскрипывала, царапая внутренний слой створки и как бы напоминая о своём присутствии. Будь Устрица посильнее от рождения, она конечно бы освободилась от этой неприятности, но, увы, ей оставалось только терпеть! Так и жила теперь Устрица воспоминаниями о приключении, так как песчинка не позволяла ей думать почти ни о чём другом.

      Но время шло, и песчинка-приключение (так для себя Устрица называла эту неприятность), потихоньку стала как бы частью Устрицы. И у неё уже не возникало желания избавиться от песчинки. Она просто смирилась. Просто продолжала жить своей обычной жизнью. Как прежде, ела, спала, думала. Однако думала теперь о том, как бы сложилась её жизнь, не случись этого приключения. Что самое удивительное – песчинка внутри уже больше не скрипела и не царапалась, а становилась гладкой и росла. Она стала частью Устрицы, и тогда, когда перламутр покрывал царапины на внутренней поверхности раковины, перепадало перламутра и песчинке. Таким образом песчинка-приключение со временем обросла перламутром, а, вернее, терпением и смирением устрицы, и стала очень даже симпатичной жемчужинкой, которая напоминала по форме капельку воды. Устрица могла это только ощущать, потому что по мере своего роста песчинка вынуждала её маленькое слабое тельце сжиматься все больше и больше. И все же со временем Устрица стала даже радоваться песчинке-приключению-жемчужине, ведь ей уже было не одиноко, и могла она теперь хоть с кем-то делиться своими думами и мечтами.

      Так