На излете, или В брызгах космической струи. Анатолий Зарецкий

некомпетентными. И так по всей цепочке. Никогда до правды не доберется. Королев это понимал. А этот, похоже, не совсем. В маленьком КБ, может, такая схема проходит, а у нас. СП сколько боролся, чтобы избавиться от балласта. Как только что-то начало получаться, КБ стало расти, как на дрожжах. И чем больше народу, тем меньше толку. Все ходят, что-то пишут друг другу. Все бумагой завалили. СП смотрел-смотрел на это безобразие, не выдержал, стукнул кулаком. А тут профсоюз. Ты хоть и главный, а без профсоюза не моги. А тут партком, завком и еще куча бездельников выползла с претензиями. Какая тут работа. Сначала отчитайся перед коллективом. СП когда понял, во что ввязался, обратился напрямую к Никите. Так ему и сказал: “Что я за Главный, если лодыря и бездельника уволить не могу?” Никита Короля уважал. Тут же дал все полномочия. И снова не тут-то было. Визг поднялся жуткий. А потом кто-то подсказал выход. Создали ЦНИИМАШ. Так, бутафория. Вроде бы головной институт над всеми КБ нашей отрасли. Вся шушера туда и ринулась. КБ мгновенно опустело. Остались одни энтузиасты. Снова пошла работа. А тут эти хорьки из института начали нас бумажками бомбардировать. Ну, СП, разумеется, послал их подальше. Кто посообразительней, оттуда назад, к нам. Не успели оглянуться, КБ опять разбухло. И так по спирали – то разбухнем, то сожмемся. А как Мишина поставили, все рухнуло. У Короля авторитет, а Мишина кто будет слушать. Его моментально придавили. Так и не смог он Н1 довести. Жаль машину. А еще больше жаль КБ. Оно теперь так разрослось, что три корпуса построили, а не помещаемся. Вон на той стороне громадину заканчивают – ЛКК. Думаю, и там не разместимся. Пошли в зал, а то я совсем расстроюсь, – погасил окурок Кузнецов, и мы отправились на рабочее место.

      По дороге зашли в туалет. Выходя оттуда, лоб в лоб столкнулся с космонавтом Феоктистовым. От неожиданности отскочил в сторону.

      “Поприветствовать? Неудобно. Не то место. Не заметить? Тоже неудобно. Невежливо как-то”, – мгновенно пронеслось в голове, которая независимо от меня вдруг кивнула. Феоктистов кивнул в ответ, как старому знакомому, и мы разошлись.

      – А что здесь делает космонавт? – спросил у поджидавшего меня Кузнецова.

      – То же, что и все, – улыбнулся он, – Кстати, вот его кабинет. А в нашем зале до нас его проектанты и конструктора размещались. Их давно переселили в новый корпус, а он пока здесь. Его СП любил. За заслуги космонавтом сделал. Наверняка знал, что такого почета, как у космонавтов, на конструкторской работе хрен дождешься. Как он теперь с Глушко сработается? А вот выгнать его просто так не удастся – космонавт все-таки, известный человек. Молодец Король, – выдал мне очередную порцию информации наставник.

      Мы заняли рабочие места. “Пора бы и к работе приступить”, – подумал я.

      – Владимир Александрович, чем заняться в первую очередь? А то уже как-то неуютно просто так сидеть, – обратился я к Кузнецову.

      – Толя, да я сам бы хотел это знать. Тоже мучаюсь. Хорошо, ты объявился. Будем мучиться вдвоем. Хочешь, почитай пока свежие журналы. Вот новый “Изобретатель и рационализатор”.