Тьма императора. Жизнь на двоих. Анна Шнайдер

и бедная мама Софии все узнает. Как ему вообще говорить ей об этом? Какими словами?

      Хлопнула дверь, послышались быстрые шаги. Вано оглянулся – Синтия вышла из двери в другом конце лавки, на ходу поправляя чуть растрепавшиеся волосы, увидела его и застыла, резко побледнев.

      Женщина была очень красивой, неудивительно, что Атор положил на нее глаз. Даже сейчас, уже не такая молодая, она сохранила и прекрасную фигуру, и ровную, чуть смуглую кожу почти без морщин, и густые блестящие темные волосы, и большие карие глаза, в которых Вано увидел страх.

      – Здравствуйте, – сказал он спокойно, наклонив голову. – Мне нужно поговорить с вами, айла Тали. Но желательно не здесь.

      Синтия бледнела все сильнее, и Вано уже начал опасаться, что она упадет в обморок.

      – Где София? – выдохнула она, задрожав всем телом. – Где моя девочка?..

      – Давайте не здесь, – попросил Вагариус, краем глаза заметив, как с любопытством косится на них помощница Синтии. – Я знаю, у вас на первом этаже есть кухня, София говорила. Лучше там.

      Это было нагло, но Вано не видел другого выхода. Не в кафе же им идти, в самом деле?

      Синтия явно колебалась, не желая с ним разговаривать, но стремление узнать, что с дочерью, оказалось сильнее.

      – Идемте, – произнесла она в конце концов шепотом. – Мэг, звони, если что.

      – Да, айла Тали.

      Мама Софии развернулась и пошла в другой конец лавки. Открыла небольшую дверь, которую Вано еле рассмотрел за вазами с цветами, и зашла внутрь. Он последовал за ней и сразу оказался на кухне.

      Здесь пахло уже по-другому, и от этого запаха у Вагариуса защипало глаза.

      Это был запах дома. Настоящего дома, которого у него уже давно не было. Теплый – аромат хлеба, сладкий – варенья и булочек и терпко-горький – запах Софии. Вано легко мог представить, как она сидит здесь, за этим столом овальной формы, накрытым бежевой скатертью, улыбается и смеется.

      – Говорите, – сказала Синтия резко, обходя стол, словно хотела использовать его в качестве защиты. – Где моя дочь? Что вы с ней сделали?

      Вагариус вздохнул. Демоны, как же сложно говорить… Держать щит над портальной ловушкой и то было легче.

      – София – аньян детей императора, – еле выдавил он из себя то, что было проще всего.

      – Защитница, – охнула Синтия, опускаясь на ближайшую табуретку и глядя на него широко раскрытыми изумленными глазами. – Как же это… Она не говорила…

      – Она не могла сказать. Его величество ставит печать молчания на всех служащих дворца.

      – Ох…

      – Сегодня утром ее высочество Агата и София отправились на выставку в Императорский музей. На магмобиле. По пути они попали в портальную ловушку. – Вано запнулся – сердце в груди билось, как шальное, и говорить было невыносимо трудно. – Агата выжила благодаря Софии. Ваша дочь превратилась в абсолютный энергетический щит.

      Синтия смотрела на него с ужасом, но Вано видел, что она не понимает. Она ведь не была магом.

      – Абсолютный