Воспоминания случайного железнодорожника. Сергей Данилович Ишутин

поступки со стороны. Это потом я где-то прочитаю, что обращаться с другими надо так, как ты хотел бы, чтобы обращались с тобой. А тогда она была строгим судьей и учителем. Ведь рос то я, прежде всего, на улице. Конечно, нельзя сбрасывать со счета влияние моей семьи и, особенно, матери. Было влияние и школы. И сильное. Но она за три года, которые мы встречались, а потом переписывались, оказало на меня в том возрасте решающее влияние. Я и после, когда мы уже порвали даже и переписку, часто смотрел на себя и свои поступки ее глазами.

      Она была для меня очень чистой и святой. Обидеть её я не мог позволить ни себе, ни, тем более, кому-то другому. Достаточно сказать, что первый раз я поцеловал её через полтора года после объяснений в любви. У меня и сейчас о ней самые чистые воспоминания. О ней я в дальнейшем ещё буду говорить.

      Чем еще памятны школьные годы? Вспоминаю такую деталь. Однажды с В. Корниенко после школы или даже на летних каникулах ходили купаться в бассейн. Бассейн – это место, где вода Хорской ТЭЦ после выполнения «своих обязанностей» по работе с турбинами (стало быть, это даже ещё пар), необходимых отопительных функций охлаждалась, чтобы вновь вернуться в котлы для нагрева. Замкнутый цикл. И это в 40-х годах прошлого века. Дико читать сейчас, что в городе Владивосток вода не возвращается в систему отопления, и она сбрасывается в море. Так вот, в этом бассейне вода всегда теплая, часто даже горячая. Бассейн большой, можно и понырять и поплавать. Там мы иногда и мылись.

      Искупавшись в бассейне, мы с Вовкой пошли к его подруге, которая, как я уже упоминал, училась в параллельном классе. Звали её Альбина. Но, т.к. мать у неё была еврейка, то Володька, шутя, её мать звал Старая Сара, а Альбину – Молодая Сара. На стук в дверь вышел Алькин отец. Увидев нас, он громко сказал: «Аля, к тебе тут босяки пришли!» И только теперь мы сообразили, что мы и в бассейн, и к Альбине в гости пришли босиком. Брюки при этом до колен подворачивались. А ведь мы тогда уже были ученики 9 класса. Ходить босиком было не стыдно. Ну а то, что это еще и очень полезно для здоровья, я узнаю позже, когда уже буду семейным человеком, а жена моя будет работать врачом. К сожалению, тогда я уже ходить босиком не смогу. И не только потому, что стыдно, но еще и потому, что так ходить и больно. Нужна привычка и соответствующая кожа на подошве ног. А в те годы к концу лета я мог подошву ног прошить белыми нитками и показывать другим, какой я мужественный. Хотя боли при этом никакой не ощущал. Кожа на подошве толстая и мертвая, как у ботинка.

      Как я стал железнодорожником.

      Чтобы понять причины моего становления железнодорожником, я должен буду кое в чём повториться. Нужно вернуться в первый послевоенный год – 1946. Я уже писал, что в том году Советское Правительство приняло решение начинать обучение детей в школе с 7 лет. До этого года приём производился только с восьми. Таким образом, в том первом послевоенном году в первый класс пошли дети, которым исполнилось и 7 лет, и те, кому уже было 8. И вот эта двойная “высокая волна” в течение 10 лет прошла по всем школам Советского Союза.

      Средняя