Оставление Москвы. Анатолий Алексеевич Гусев

не наблюдается даже среди французов, осевших в России.

      – Да, действительно – таких нет. Пойманных с поличным нет, – уточнил Ростопчин. – Но есть один пасквилянт, сын купеческий, некто Верещагин. Перевёл речи Бонапарта из европейских газет, а газеты, говорит, нашёл у почтамта. А в почтовом ведомстве ещё те масоны сидят! Его судили здесь, в июле, в Москве. Сенат дал своё определение по этому делу. Пасквили Верещагина, по мнению Сената, не несут ни малейшего вреда, и написаны единственно из ветрености мыслей сына купеческого. Но сии пасквили наполнены дерзкими выражениями против России, от имени врага России и это делает Верещагина изменником Отечества и, по мнению Сената, должен подвергнуться наказанию, и отправлен на каторжную работу в Нерчинск.

      – Что же он такого написал, отец? – поинтересовался Сергей.

      – Да, – поддержал его де Монтрезор.

      – А вот послушайте одно из них.

      Ростопчин порылся в бумагах на столе, нашёл нужную, и стал читать:

      – Письмо королю Прусскому: «Ваше Величество! Краткость времени не позволила мне известить Вас о последовавшем занятии Ваших областей. Я для соблюдения порядка определил в них моего принца. Будьте уверены, Ваше Величество, в моих к Вам искренних чувствованиях дружбы. Очень радуюсь, что Вы как курфюрст Бранденбургский, заглаживаете недостойный Ваш союз с потомками Чингисхана желанием присоединиться к огромной массе Рейнской Монархии. Мой Статс-Секретарь пространно объявит Вам мою волю и желание, которое, надеюсь, Вы с великим рвением исполните. Дела моих ополчений зовут теперь меня в мой воинский стан. Пребываю Вам благосклонный Наполеон».

      – И что же здесь предосудительного? – спросил де Монтрезор.

      – Да, – поддержал его Сергей.

      – Да как же вы не видите, молодые люди? Союз с нами называется «недостойным». Мы для них потомки Чингисхана, орда.

      – В чём-то они правы, – ухмыльнулся Сергей. – При Бородине конница Уварова и казаки Платова пошли в рейд в тылы французов. У Платова были в составе его полков башкиры, калмыки и крымские татары. Как же визжали от страха храбрые французы, завидев их.