Какофония No.1. Петер Верагут

ень можно и потерпеть, тем более направлен он целиком и полностью на обустройство рабочего пространства в новом здании.

      Главное, чтобы пространство не обустроилось в жизнь; чтобы один день не превратился в один день Ивана Денисовича.

      Впрочем, для отвращения сей пагубы приложены все усилия, задействованы все средства.

      Во-первых, вчерашний благополучный день со всем своим благополучием переведен в день сегодняшний, по крайней мере в моем сознании, ткань которого осталась целой и невредимой, не подвергнутой кроению ночи, после которой просыпаешься точно после операции, не зная из чего нынче состоишь.

      Во-вторых, все мысли загнаны в одно место – совершенно плоское и совершенно замкнутое, где каждая мысль на виду, и совершенно изолированное от материального мира, в который мысли в силу цыганской своей сущности будут норовить пробраться, особенно неблагонадежные мысли, уж больно охочи они до разного рода материй.

      В-третьих, тело мое и сознание помещены под купол, призванный отражать всевозможные казусы и случайности.

      Никаких казусов! Никаких случайностей! Дом – офис – дом. От точки к точке по прямой.

      Главное, не допустить искривления прямой, концы которой будут под действием циклической силы неумолимо друг к другу притягиваться, стремясь образовать круг – основу всего сущего на земле – чему будут рьяно способствовать сей основы рьяные приверженцы, апологеты цикличности, получающие особое, терапевтическое удовольствие от созерцания белок в колесе.

      Не допустить колеса! Не допустить беличье существование!

      В конце концов, можно и когти выпустить и зубы выставить! В конце концов, профессиональной ценности во мне достаточно, чтобы оказывать сопротивление.

      Главное, во время сопротивления не расползтись по швам.

      Впрочем, во избежание оного недоразумения самый обтягивающий наряд и выбран, хоть и неудобно в нем до жути.

      Зато тело держит великолепно! а вместе с телом и дух.

      Полагаю, что держит.

      По крайней мере раньше держал.

      Хороша, однако, подготовка к ответственному дню!

      Подготовка, может, и не безупречна, зато защитные средства подобраны изумительно. Наряд пришелся впору. Чем не действие средств? Самое что ни на есть действие самого что ни на есть средства – купола, безукоризненно отразившего намечавшийся казус. Правда, пришлось заменить носки, но это сущий пустяк в сравнении с тем, что могло бы быть и что благополучно осталось в альтернативной реальности.

      Эгида добротная, ничего не скажешь. Под такой эгидой нестрашно и во внешний мир выходить.

      Тронулись, господа присяжные заседатели!

      Газ, вода перекрыты. Окна заперты и занавешены. Свет погашен.

      Тронулись.

      Было бы неплохо обесточить все электроприборы до единого, но холодильник сему обесточивающему акту категорически воспрепятствует, хотя сверхчувствительных продуктов в нем нет, а те, что есть, запросто перенесут двенадцать теплых часов, и даже меньше, учитывая, что морозильный отсек потечет не сразу.

      Но потечет!

      Нет, холодильник обесточивать нельзя.

      В конце концов, холодильник не утюг. Утюг же наряду с другими электроприборами лишен питания совершенно. Правда, утюга у меня нет. Но это не имеет ни малейшего значения, ни малейшего значения, когда остальные приборы обезврежены.

      Тронулись, господа присяжные заседатели.

      Не так резво, господа присяжные заседатели! С чувством, с толком, с расстановкой, отслеживая каждый шаг, каждую мысль, особенно мысль – предтечу всякого шага, по крайней мере должною ею быть – чему я намереваюсь самым неуклонным образом следовать, чтобы, ни дай боже, сойти с рельс, с которых сходить мне нельзя, ни в коем случае нельзя; сойду с рельс – пиши пропало: обратно на рельсы мне не встать, по крайней мере с ходу.

      Куда же я, право, не обозрев лестничное пространство!

      Кто-то в пространстве копошится…

      То соседское дитя пытается совладать с портфелем, много больше и много мудренее его.

      Не стоит дитю мешать, не стоит мешать реальности – чем меньше примесей, тем лучше.

      … Таки совладало.

      Тронулись.

      Что это?

      Еще один копошащийся?

      На сей раз по другую сторону баррикады: он – за дверью, я – в глазке его двери.

      Преимущество явно не на моей стороне.

      На стороне глазка преимущество!

      Куда же я без ключей-то! да еще оставив их в замочной скважине!

      Благо, правая рука вовремя ощутила непривычную в себе пустоту.

      И теперь ни в какую не хочет класть ключи в карман, полагая, что в ней им будет надежнее, ибо оплошавший однажды мозг, оплошает снова, положив, к примеру, ключи мимо кармана, и не заметив этого, что будет уже не дверной оплошностью, – хотя дверная оплошность тоже не сулит ничего хорошего, но по крайней мере ключи, торчащие