Сыны Перуна. Сергей Жоголь

планов, а сообщил, что прибыл с визитом к своему родичу. Кел-Дуган был двоюродным братом его матери и занимал незначительную должность при дворе правителя Хазарии. Именно к нему и поспешил Сар-Авчи, в надежде найти временный кров и пристанище для себя и сопровождавшего его небольшого отряда.

      7

      Жилище, в котором жил приближенный к правителю родственник Сар-Авчи Хана, представляло собой просторную, около шести метров в диаметре, юрту, в которой обитал пожилой хозяин вместе со своей немногочисленной семьей. В центре жилища горел очаг, от которого легкие струйки дыма уходили к потолку и через отверстие в крыше вырывались наружу. Каркас постройки был выполнен из дерева, а стены и потолок были изготовлены из нескольких слоев материи, чередующихся со слоями плотного толстого войлока. В самой дальней части жилища возвышался небольшой ящичек из твердого дерева с незатейливым резным узором, на котором красовалась позолоченная фигурка Тенгри-Хана – единого небесного бога. Несмотря на то, что сам Каган и правящий страной царь – Бек объявили государственной религией иудаизм, многие хазары, в том числе и знать, продолжали придерживаться старых языческих традиций. Возможно, именно эти убеждения и помешали упрямцу Кел-Дугану продвинуться по карьерной лестнице, и он до сих пор являлся одним из низших придворных чиновников.

      Напротив очага, лицом к входу в юрту сидел хозяин дома, младший привратник Бека Кел-Дуган – дряхлый упрямый старикашка с длинной куцей бородкой и густыми нахмуренными бровями. Он не спеша потягивал холодный кумыс из дорогой китайской чашки и слушал свалившегося на него как снег на голову несчастного родича.

      – Мои воины пали, кочевья разграблены, мой старший сын с остатками войска засел в крепости и боится выходить из нее. – Сар-Авчи сидел на толстом ковре по правую руку от хозяина, продолжая повествование о своих бедах. – Илькэ нарушил закон, и правитель должен вступиться за нас и наказать этого негодяя.

      – Расскажи мне лучше о русах. Как могло случиться, что ты, воин в нескольких поколениях, имея войско, превосходящее числом, потерпел такое поражение. – Старик поднес чашу ко рту и сделал еще один глоток.

      – Боги отвернулись от нас, – начал свой рассказ СарАвчи, но хмурый старик резко перебил его.

      – Оставь в покое богов, я продолжаю молить великого Тенгри, мой владыка молится другому, невидимому богу, его стража поклоняется какому-то Аллаху, а русы приносят жертвы своим, неведомым нам богам, только в бою побеждает не тот, кто молился сильнее, а тот, кто лучше сражался, кто был мудрей и храбрее.

      – Тогда я скажу тебе правду, мудрейший Кел-Дуган, – гость взглянул на хозяина юрты с волнением и продолжил. – Славяне были храбры, но мы разбили их, и они заперлись в своей крепости. Но те, другие – русы, они не просто воины, они воплощение зла. Они сражаются так, что наша доблесть меркнет