Варшавский договор. Шамиль Идиатуллин

подумал и добавил:

      – Это не про футбол, на самом деле. Но и про футбол тоже, конечно.

      Сын и отец некоторое время разглядывали друг друга в полумраке. Глаза у обоих были привыкшими к темноте, сухими и спокойными. Отец шагнул к сыну, потрепал заросшую макушку и сказал:

      – Ну, до завтра. Сегодня я поздно возвращаюсь.

      – Ага, – сказал Тим. – А ты седьмого дома будешь?

      – Должен вроде. А что?

      – Revolution играет, – напомнил Тим почти без укора.

      – А. Сходим, раз играет. Ты заживай давай.

      Тим кивнул, сощурился на свет из-за открывшейся двери, и все-таки успел спросить вдогонку:

      – И ты играл после этого?

      – Играл, – чуть помедлив, сказал папа. – А потом у нас тренер поменялся, все посыпалось – ну и мы переехали. Как раз в Ларкану. А там с футболом…

      – И ты все-таки не стал футболистом.

      – Ага. Но кем-то я стал, нет? – сказал папа очень серьезно. – Ну вот. Ох, Тим, все. Увидимся!

      Тим кивнул, глядя вслед.

      На следующий день они не увиделись. Папа улетел рано утром, а Тиму было не до чая с ночными блужданиями.

      Глава 2

      Москва. Леонид Соболев

      – Зайдите ко мне, – сказал Егоров и отключился.

      – И вы здравствуйте, дорогой Андрей Борисович, – сообщил Соболев гудящей трубке, выключил компьютер, убрал бумаги в сейф и пошел. Не ожидая ничего хорошего.

      Конечно, оказался прав.

      – Как у нас со Штатами? – спросил Егоров, все-таки поздоровавшись в ответ.

      «Укомплектованы», хотел ответить Соболев, но молча повел плечом. Егоров смотрел. Соболев нехотя сказал:

      – Без изменений.

      – А почему?

      Соболев подышал и сказал:

      – Андрей Борисович, ну давайте я съезжу и начну там всех искать и все такое.

      – Вы уже в Норвегию съездили, – естественно, напомнил Егоров. Он считал, что это смешно.

      Соболев так не считал, но спорить было бессмысленно и унизительно.

      – Ладно, простите, – сказал Егоров. – Вы не виноваты, виноваты суки, их не достать, вы года два невыездной, вы понимаете, я понимаю – всё, сняли. Только с начальством в результате что делать?

      Соболев снова повел плечом – теперь имел право. Егоров, не дождавшись испуганных уточнений, начал заводиться. Впрочем, он по-любому начал бы.

      – С начальством, говорю, что делать? Требует оно, значит, информацию по техническим изменениям охранных систем для гарнизонов и спецобъектов в Восточной Европе и на Ближнем Востоке. Системы «Хеймдалль» и «Сумукан», конкретно. Что, мол, такое, почему, поставщики, принципиальные схемы, стоимость, степень новизны, возможности нейтрализации. С меня требует, понимаете, да? Я хэзэ его, что отвечать.

      Егоров посмотрел на Соболева и добавил:

      – Вариант «С вас требует, вы и отвечайте» не принимается, ок?

      Соболев смущенно засмеялся.

      – Леонид Александрович, вы