Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь. Галина Куликова

промямлила она, – я… проголодалась.

      – И что? – ледяным тоном переспросила Гестаповка. – По этому поводу весь дом должен стоять на ушах?

      – Я проголодалась так сильно, что не смогла заснуть, – жалобно проговорила Женя.

      – А что у вас в руках? Что вы там прячете?

      – Это… Это не ваше дело, Ирма Гавриловна.

      Отважившись на подобную отповедь, Женя тут же почувствовала, что ее сердце скачет, словно наездник, оседлавший норовистого бычка.

      – Зачем вам кастрюля в такое время? – продолжала допрос Гестаповка.

      – Кастрюля мне нужна для приготовления пищи, – тихо сказала Женя. – Для чего же еще?

      – Мало ли, – фыркнула Пыгова. – Может быть, вы намеревались кипятить в ней шприц, чтобы ввести в свою вену дозу героина. Немедленно покажите, что там у вас за спиной!

      Однако Женя при всей своей трусости не собиралась выполнять это требование. Кипящая кастрюлька и конверт в руках мгновенно выдали бы ее истинные намерения. Поэтому она отступила к холодильнику.

      Ирма Гавриловна поджала и без того тонкие губы и, подрагивая кружевами, двинулась на Женю. Почувствовав, что ее вот-вот схватят, та прибегла к последнему средству спасения, которое всегда использовала в интернате в критических ситуациях: она крепко зажмурилась и, хорошенько вдохнув, завизжала изо всех сил.

      Запаса воздуха в легких хватило минуты на полторы. Женя издавала уже последний писк, когда с порога раздался громовой голос дяди:

      – Что, черт возьми, тут происходит?

      Дядя был в халате и замшевых тапочках, с растрепанной шевелюрой и гневным лицом.

      – Кто кричал? – спросил он.

      – Это Ирма Гавриловна, – не моргнув глазом соврала Женя, часто дыша.

      – Ирма? – Дядя посмотрел на экономку и, разглядев, в каком она виде, вздрогнул.

      Гестаповка открывала и закрывала рот, словно издыхающая на воздухе килька. Кажется, она была потрясена не меньше Ярославского. Поняв, что ничего путного от нее сейчас не добиться, дядя снова повернулся к Жене.

      – Что с ней случилось? – спросил он.

      – Она кричала от возмущения, – скорбно сказала та. – Понимаешь ли, дядя Георгий, я сегодня здорово понервничала и почти не ужинала. А ночью почувствовала, что мой организм просит пищи. В животе так ужасно бурчало… Я решила спуститься на кухню и сварить себе яйцо. – Женя кивнула на сходящую с ума кастрюльку.

      – Ну? – спросил Ярославский, морща лоб в тщетной попытке разобраться что к чему.

      – Ну вот, когда я собралась опустить яйцо в кипящую воду, пришла Ирма Гавриловна и, поняв, что я решила поесть в неположенное время, страшно расстроилась.

      – Хочешь сказать, она визжала на весь дом только потому, что ты нарушила распорядок?

      – По-моему, да. А может, ей жалко было яйца. Как бы то ни было, перед тем как вы пришли, она пыталась вырвать его у меня из рук.

      Экономка издала горлом некое