.

документам ей стукнуло двадцать, но сейчас, с распахнутыми от удивления глазами, она едва тянула на двенадцать. – Но явно какое-то животное.

      – Не животное, а собственный сын, – сказала я, настраивая рентгеновский аппарат в ожидании хирурга.

      Элли и Джоан с ужасом уставились на голый, в ошметках мяса, сустав.

      – Мы делали снимки. Ее всю трясло, но она сказала, что палец откусил ее сын, – пояснила я.

      За дверью послышались торопливые шаги. Через секунду в операционную влетела Энджи и принялась заканчивать подготовку к операции.

      – А ты точно расслышала? Сын? – Элли недоверчиво покосилась на обрубок фаланги большого пальца.

      – Этот парень сейчас в отделении скорой помощи, – бросила Энджи. – Судя по признакам – бешенство. И он такой не один.

      – Думаете, это как-то связано с тем, о чем говорят в новостях? – В голосе Элли появились тревожные нотки. – Неужели зараза добралась и до нас? Так быстро?

      Мы угрюмо промолчали.

      Анестезиолог откровенно нервничал перед грядущей операцией. Состояние Маргарет Сисни внушало серьезные опасения. Вместо того чтобы, как обычно, играть на мобильнике, он пристально следил за дыханием пациентки, каждые две секунды просматривал цифры на мониторе и снова поворачивался к распростертой на столе женщине. Голубая хирургическая простыня скрывала тело, оставляя видным лишь лицо, которое синело буквально на глазах.

      – Похоже, цианоз, – наконец сказал доктор. Затем отрегулировал приборы и набрал шприц.

      – Доктор Ингрэм, – позвала медсестра. – Взгляните на ее ногти.

      Оранжево-коричневые от антисептика кончики ногтей Маргарет начали чернеть.

      – Вот дерьмо! – выругался Ингрэм. Его взгляд метался от женщины к монитору. – Не надо было тащить ее сюда. Это была ошибка. Большая ошибка!

      Обложенная льдом откушенная фаланга ждала своей очереди, и за это время тоже успела посинеть. Требование доктора Фербера немедленно оперировать Маргарет удивило даже неопытных сотрудников вроде меня. Состояние пациентки стремительно ухудшалось. Я оттащила дугу к стене за ненадобностью, понимая, что вот-вот объявят синий код.

      На поясе завибрировал пейджер.

      – Черт, – прошептала я и повернулась к Энджи. – Сейчас отволоку дугу в четвертую операционную и отчаливаю. Дэвид меня подменит. Пейджер будет у него.

      – Мы тут надолго. Ну или наоборот, совсем ненадолго, – буркнула Энджи и вновь заметалась по операционной.

      Я ринулась в конец коридора, то толкая тяжеленную дугу перед собой, то таща за собой, и уже заканчивала настраивать аппарат для следующего пациента, когда включился интерком.

      – Седьмая операционная. Код: синий. Седьмая операционная. Код: синий, – монотонно повторял женский голос, казалось абсолютно безразличный ко всему происходящему.

      У двери на стене висел телефон. Я сняла трубку и позвонила в отделение.

      – Привет, это Скарлет. Дугу отвезла в четвертую, в седьмой, похоже, застряли надолго. Пусть Дэвид встретит меня у южного лифта на первом этаже. Ему нужно