Океания. Роман Воронов

со слов очевидцев выскочил именно оттуда. Бармен все еще протирал бокалы, когда в дверь вошел представитель власти и сняв фуражку, мокрую от пота, спросил: – Воды не найдется?

      – Содовая – коротко ответил бармен.

      – Знаете, что произошло? – сказал полисмен, сделав большой глоток и зажмурившись от удовольствия.

      – Да, парня сбили прямо перед входом. Как он?

      – Сбили насмерть. Говорят, он вылетел как ошпаренный от вас. Можете прокомментировать?

      – Странный он был. Я заметил это сразу, как он вошел.

      – Во сколько, помните?

      – Около шести. Парень был возбужден, спросил, какой столик забронирован редакцией, хотя никто на сегодня ничего не резервировал. В это время года у нас полный штиль. Посетителей не бывает. Я показал ему на тот, у окна, думал, сделает заказ, а он, оглядываясь по сторонам, начал шептать о какой-то встрече, о незнакомце, о том, что боится чего-то и на всякий случай просил вызвать полицию, если сбросит со стола газету, указывая при этом на меню.

      – Что за газета? – прервал полисмен.

      – Да не было никакой газеты, говорю вам, он тыкал пальцем в меню.

      – Где это меню?

      – На столе. Мы не меняем меню много лет, и поэтому хозяин сделал принты прямо на столешницах.

      Полисмен подошел к столику и на всякий случай погладил напечатанный на нем шрифт.

      – Что было потом?

      – С четверть часа он глазел на дверь, затем водил руками по столу, ну, будто бы рисовал что-то, смеялся при этом, а потом начал разговаривать сам с собой, вернее, с пальмой.

      Полицейский удивленно посмотрел на бармена.

      – Вон с той – бармен показал рукой. У окна, рядом со столиком, в кадке была высажена пальма.

      – О чем он разговаривал с пальмой, черт, сам с собой?

      – Я не прислушивался, сэр. Такая жара, голова кипит с утра, парень явно не в себе и что он там лепетал, мне было не интересно.

      – Хорошо, дальше – полисмен сделал запись в блокноте и допил свою содовую.

      – Дальше он подскочил, словно ему гвоздь сунули в задницу, покрутил пальцем у виска и помчался под свой мотоцикл, упокой, Господи, душу его.

      Бармен перекрестился и продолжил протирать очередной бокал. Полисмен захлопнул книжку и, показав на пустой стакан, спросил: – Сколько с меня?

      – За счет заведения, сэр – буркнул бармен – «Остров сокровищ» платит.

      Диалог

      Из крайностей, что сердце не приемлет

      Рождает разум искривленный мир.

      – Интересно, зачем ему мозг? – задумчиво поинтересовался, любящий пофилософствовать, Мозг.

      – А что тебя не устраивает? – отозвалось Сердце, обычный его собеседник.

      Оба органа принадлежали фактурному детине, который в этот момент охаживал, в темной подворотне, случайно забредшего сюда бедолагу. Эту процедуру хозяин проводил с упоением дирижера, вошедшего в экстатическое состояние, но вместо хрупкой палочки использовались кулаки, больше походившие на дубинки древних