Я тебя отвоюю. Мария Акулова

не надо замуж выходить. Это не любовь.

      Это вряд ли был ответ из перечня, который Стас мог худо-бедно ожидать. Поэтому опешил… Явно. Сильно.

      – Даш… – окликнул. Ждал ли, что она взгляд поднимет? Наверное. Но быстро понял, что нет. Пришлось говорить вот так – обращаясь к скуле. – Нашла, кого слушать… Пьяного идиота, который со своей семьей разобраться не смог, а тебя учить решил.

      – Ты не идиот, Стас. Ты… Ты даже не представляешь, как точно попал тогда.

      – Вы с Богданом поссорились? Это случается, Даш. Все ссорятся. Помиритесь.

      – Мы не ссорились. Я просто… Вдруг поняла… Что… Обманывала саму себя. И всех вокруг тоже обманывала. Придумала, что меня устроит, если будет просто хорошо. Убедила себя в этом. А потом… – почти произнесла «увидела тебя и все по новой», но удержалась все же.

      – А потом…

      – Поняла, что нет, – Даша двинула от себя чашку, задела ею кольцо, которое, кажется, Стас раньше не видел даже. Взглядом на ее руку скользнул, понял, что безымянный палец свободен, как ветер…

      – Ты сказала Богдану уже?

      – Нет. Он не понял, что у нас проблемы, кажется. Просто… Из машины вышла, попросила пару дней на подумать. Оказалось, пара дней мне не нужна.

      – Не руби сплеча, Даш…

      От любви всей твоей жизни, даже если эта самая любовь понятия не имеет о своем статусе, обычно боишься получить именно такой совет, если речь идет о другом мужчине. Равнодушный к тебе, как к женщине. Заботящийся о тебе, как о вроде бы друге.

      – Думаешь, завтра что-то изменится? – но Даша привыкла. Это ужасно, но уже привыкла. Поэтому хмыкнула только. Поддела указательным пальцем кольцо, крутить стала бездумно.

      – Говорят, утро вечера мудренее…

      – Да? А жена твоя вечером аборт ходила делать? В этом беда?

      Пожалуй, отвечать на добро принято не так. Не бить так больно того, кто посреди ночи к тебе примчался, кто позволил наплакаться вдоволь, а теперь сидел и слушал нытье, которое если и касалось его, то помимо его же воли. Но Даша… Вдруг возненавидела его – за слепоту, эту отрешенную благость и совет.

      – Думаешь, имеешь право так «кусать»?

      – Нет. Прости… – и пусть выражение его лица не изменилось практически – только скривился на мгновение, Даша быстро пожалела, что позволила себе.

      – Знаешь откуда?

      – От Артёма.

      – Ясно… Все. Сука. Знают.

      Сказал отрывисто, притворно спокойно, потом же… Из-за стола встал, взял чашку с чаем, к которому даже не притронулся ни разу, к мойке подошел, выплеснул, бросил опустевшую емкость, не заботясь, что разбиться может. И разбилась, кажется. Даша вздрогнула даже, услышав характерный звук.

      – Я не хотела, Стас. Прости…

      Он впервые рядом с ней был настолько злым. Видно было, что изо всех сил пытается себя в руках держать, но злится. И виной тому она.

      – Дело не в тебе… – Стас же так и остался стоять у мойки, упер руки в столешницу, голову чуть склонил, сгорбился немного… – Меня до сих пор кроет просто… Временами. Это сложно…

      – Понимаю, –