Я тебя отвоюю. Мария Акулова

не сдержался…

      – Ты – тот человек, который поставил мою жизнь под угрозу сегодня, Стас Волошин. Ты лишился права меня хоть за что-то выговаривать.

      Даша попыталась вернуть Стасу его дневную шалость – тоже щелкнуть по носу, но он увернулся, зато руку ее поймал… И надо бы тут же отпустить, но он сделал иначе – сжал в своей, опустил на колено. Держал и гладил большим пальцем ладошку…

      Улыбка моментально с Дашиных губ слетела. В горле пересохло тоже моментально.

      – Спасибо за день, Даш. Надеюсь, тебе было не очень нудно. А мне так и вовсе – очень хорошо. И прости, что заставил пролететь…

      – Не извиняйся. Это было… Пожалуй, это был лучший день в моей жизни.

      Даша говорила правду, и признавать ее было совершенно не стыдно. И даже не страшно, что Стас никогда не узнает, что виной тому не только и не столько сам полет, сколько… На день ожившая сказка, в которой влюбленный Носик имел возможность оказаться частью мира для недосягаемого Стаса.

      – Тогда обязательно повторим. Когда ветер будет хорошим. Приглашай Богдана, Артёма уболтаем, полетаем.

      – Да… Обязательно полетаем, – Даша понимала, что это вряд ли когда-то случится, да и ей не хотелось повторять полет в составе, который перечислил Стас, но кивнула, остановив взгляд на руках, которые по-прежнему были одна в другой. – Я пойду.

      Нечеловеческих усилий Даше стоило освободить свою руку. И дело не в том, что он держал – нет, наоборот, расслабил пальцы в тот же миг, как она чуть потянула (будто и не помнил, что держит ее). Проблема в том, что не хотелось… Катастрофически. До слез.

      – Спасибо за день, – прежде чем открыть дверь, выйти и спрятаться в подъезде, Даша не сдержалась – приподнялась на кресле, коснулась губами немного колючей щеки. Впервые в жизни. Сделала короткий вдох, позволивший убедиться – не почудилось тогда, на летном поле, он пахнет так, что мозг плавится до состояния мягкого воска. Отстранилась.

      Стас не ответил, кивнул только. И удержать не пытался, когда из машины выходила. Задержать, пока шла к подъезду.

      Просто вышел, стал рядышком с машиной, сигареты достал, зажигалкой чиркнул, затянулся…

      – Ты говорил, что бросил.

      Даша крикнула уже практически от подъезда. Было желание вернуться, сигарету изо рта достать и сломать показательно, но она сдержалась.

      – Я ветреный, Дашка. То бросаю, то снова курю. Вот сейчас эту прикончу – снова брошу.

      Стас шутил, а Даше только и оставалось, что языком поцокать, головой покачать, а потом… все же нырнуть в подъезд, пока не передумала.

      В лифт зайти. Пустой, тихий… Кажется, только тут выдохнуть сделанный еще в машине вдох, присесть на корточки, на руки свои уставиться – чуть подрагивающие…

      – Так нельзя, Даш… Ты же взрослая уже…

      И себя же попытаться вразумить, когда сердце совершает очередной акробатический номер, а перед глазами одна за другой плывут картинки прожитого дня.

      * * *

      – Привет. Почему не спишь?

      Стас открыл дверь в квартиру своим ключом. Положа руку на сердце,