Стремительные атаки. Николай Иванович Васин

метрах окружности не было. Политрук среди убитых пытался опознать Александра Карпова по его вьющимся рыжим волосам, но его среди них не было.

      Кто-то заглянул в большую воронку, в надежде увидеть его там, или хотя бы что-нибудь от него.

      И вдруг:

      – Ребята, сюда! – крикнул из зарослей старшина.

      Обежав кусты, летчики увидели на вершине согнутой березки, сидящего в сиденье Карпова. Удерживаемый стропами от разорванного парашюта, облепленный глиной, с ног до головы он был похож на свежеслепленную скульптуру.

      – Жив!? – спросил политрук Козлов.

      – Жив, – ответил, еще ничего не понимая, Карпов

      Не смотря на то, что вокруг горе, ребята умирали от смеха и радовались, что жив. Правда говорят, и смех и горе, рядом живут!

      Сняли чумазого Карпова, очистили лицо от глины, на левой стороне лба, сверху вниз минуя глаз, зияла прорытая осколком борозда, из которой сочилась кровь. Карпов храбрился, пытался отказаться от помощи врача, но доктор Баранова приказала:

      – Сиди не двигайся, дай обработаю.

      – Да у меня ничего не болит!– И хотел потрогать рану, и тут же получил по рукам.

      – Сиди, не трогай, рана серьезная, столбняк или заражение крови хочешь заработать! это ты сейчас в горячке буровишь. Идти сможешь?

      Карпов встал, поприседал, помахал руками.

      – Вроде могу!

      – Тогда быстро в медчасть!

      – Надеюсь, не серьезно?

      – Серьезно, не серьезно – там посмотрим – строго ответила доктор, может быть, еще в госпиталь тебя придется отправить! Мало ли что с твоей головой, может контузия, какая проявится.

      – Он еще ни как не мог понять, что родился в рубашке. И что как-то удачно с ним обошлась взрывная волна, зачем-то усадив на дерево.

      В медчасти хирург, заштопал щеку и предупредил:

      – Рана серьезная, но не смертельная, недельки за две заживет. Так что собирайся, дружок, в госпиталь! Там тебя другие врачи посмотрят – невролог, психиатр.

      – А летать-то потом можно будет? А то я, доктор, без неба никак!

      – Конечно можно! Если с головой все в порядке!

      За 8 километров от аэродрома, в густой сосновый лес отвезли Александра. Там в лесу, рядом с поселком Всеволжским был полевой госпиталь.

      Слова хирурга были пророческие, через две недели, как на собаке все зажило, остался только красный шрам.

      – Краснота со временем пропадет – сказала медсестра Катя, а потом соблазнительными глазами посмотрела на него и добавила – Теперь все девушки ваши будут. Шрам мужчину украшает.

      Во Всеволожском

      Аэродром Углово часто подвергался налетам немецкой авиации. Бомбили его днем и ночью. Наши летчики в таких условиях не отдыхали, конечно. А отдых им был необходим, чтобы и завтра, как установилось в последние дни, вылетать на боевые задания 5-6 раз. И тогда в поисках выхода из создавшегося положения, командование корпуса приняло решение: летный состав полка возить