Колдовской мир. Год Единорога. Андрэ Нортон

передвигались исключительно пешком. То там, то сям виднелись одинокие кривые деревца, перемежавшиеся с колючим кустарником и островками жухлой травы. Вдруг тропа вильнула в сторону, снова пошла под уклон и через минуту вывела меня на открытое пространство. Оценить, насколько оно велико, мне мешал туман.

      Пройдя через арку, я очутилась на овальной площадке, огороженной высокими стенами. В стенах виднелись ниши, почти полностью закрытые каменными плитами, лишь сверху оставалось небольшое окошко. На каждой плите был вырезан какой-то символ. Очертания некоторых почти нельзя было разобрать, другие же сохранились довольно неплохо, однако ни один из них не был мне известен.

      Подойдя к первой нише, я замерла на месте. Из окошка вверху на меня смотрела чернота, но она не была безжизненной. Я отчетливо ощущала присутствие какой-то незримой Силы, и Сила эта вопрошала, требовала ответа. И я поняла, что́ должна сделать.

      – Я – Гиллан из Долин Высшего Холлака, и я пришла за тем, что украдено у меня. Я ищу себя.

      Внешне ничего не переменилось, однако я почувствовала, что на меня устремлено множество пар глаз. Мои слова, вроде бы ничего не значащие, пробудили стражей, охранявших эти места с начала времен, и теперь они смотрели на меня, изучали, оценивали. Я направилась к соседней нише, от нее к следующей и так обошла все их по порядку. От каждой из них исходило ощущение чьего-то присутствия: у ниш с четкими символами на плитах оно было слабее, чем у тех, где символы стерлись от древности. Сколько веков прошло с тех пор, как этих стражей призывали в последний раз?

      Я остановилась у арки с противоположной стороны овала, где вновь начиналась тропа, и оглянулась назад. Я словно ждала чего-то. Наверное, мне хотелось получить знак того, что меня услышали и я могу смело продолжать свой путь, уверенная, что в конце непременно обрету то, что ищу… Но ничего не происходило. Вероятно, это и был знак – меня не посчитали угрозой и позволили беспрепятственно двигаться дальше, но мне хотелось чего-то большего…

      Чувствуя как никогда остро, что я одна на всем белом свете, я побрела по вырубленной в скалах тропинке. Долгое время она шла под гору. Все чаще попадались деревья и островки бурой травы. По-прежнему шел дождь, но не столь холодный, как раньше. Неподалеку от тропы я обнаружила углубление в скале, наполненное водой. Я опустилась на колени и принялась жадно пить, зачерпывая воду ладонями. Она была почти ледяная, но имела приятный бодрящий привкус, как и сам воздух здесь.

      Далее мой путь пролегал по краю скалы. Справа был резкий обрыв, глубину которого я не смогла оценить из-за вездесущего тумана. За все время я не услышала ни птичьей трели, ни звериного рыка, тишину нарушал лишь монотонный звук дождевых капель.

      Я уже почти выбилась из сил. Ноги налились свинцовой тяжестью, каждый шаг давался с трудом, казалось, еще немного – и я рухну на землю без чувств, и все же я упрямо продолжала ковылять вперед. Наконец я вышла к небольшой рощице. Листьев на деревьях не было, но переплетенные ветви давали хоть какое-то