Гадалкины сказки. Ирина-Ариадна-Лиля Деймос

вытащили из их гнёзд всех птенцов. Не всякий, однако, был так чувствителен. Только те, кто был не в числе потомков призраков душегубов. А в другом разряде не вполне полуживых людей. Обладая ясным проницательным взором и безрассудной смелостью, отщепенцы трубили то, о чём полутени не шептали даже в бреду. Уж такова была их натура. Их воодушевляло замирание с прикрытой полупрозрачной ладошкой челюстью обычными полу-жителями, когда они называли вещи своими именами. Ни новый телефон, ни веселящие таблетки, ни машина и отдых на островах не шли ни в какое сравнение. Мелкая щепотка правды в глубокой тарелке постной лжи возвращала любовь к жизни. Да, грустно помнить о потерянном рае, находясь в чистилище. Они сами напросились у Мироздания сюда после того, как узнали, о распоряжении свыше, о полном стирании смешных гномиков. Так называли человечков, видимых ими с небес. Конечно, по всей Земле наблюдалось такое явление, но именно Пурисия более других приглянулась непоседливым бессмертным созданиям. Ладно, снизошло Вечное Творческое Начало, названное тут выше одним словом, с большой буквы, идите и попробуйте что-нибудь придумать. А я устало, махнуло оно левым рукавом длинного полотняного одеяния.

      Наступил сентябрь, она перешла в пятый класс, и хорошо, что наступил. В конце этого Лета во дворе девочки нашли выпавшего птенца. Мальчики так вообще гордо именовали себя живодёрами, разоряя гнёзда, привязывая камешек к лапкам птиц и консервные банки к хвостам кошек. А подружки просто разглядели его под деревом. Они закричали, запрыгали, их руки плясали от радости. Новая занимательная живая игрушка. Она подошла ближе. Со смехом подбрасывали высоко над головами, лети, лети. Сейчас она им объяснит. Маленький жёлтый клюв, голая синяя головка и зачатки крылышек. Глазки открывались и закрывались.

      – Перестаньте, он же так умрёт. – Им было весело. Бедный беззащитный птенец голубя.

      – Ну и что? – Ответила одна из них.

      На следующий день ранним утром на вершине ели она увидела поющую красавицу зарянку. Никому теперь об этом она не расскажет раз так. Нельзя чтобы злыдни видели лучшее в этом мире и крушили кривыми лапами. Пусть живут, обрастая грязью и пылью, обзывают друг друга, проклинают и дерутся. Не видать им ни утренних лучей, не слышать журчания ручьёв, не петь песен добра и любви. Пусть любят разжиревших начальников и клянутся в верности Генсекатору. Разучивают гимны ему во славу, выдают ему своих честных детей, расстаются с любимыми жёнами, отдавая их крупным и мелким начальникам. Едят пищу, предусмотренную для них жадными министрами. Носят одежду, годную для злодеев и развратников, пойманных милулицией. И без заклинаний Ирины пурисияне обитали таким образом.

      Их класс отправился в кино в добровольно-принудительном порядке. Сборник мультфильмов о проказах рыжего кота, вокруг все смеялись. И она тоже. По дороге назад, в наступившей паузе к горлу подступил комок.

      – Нет никаких добрых людей на свете. – С горечью сказала она.

      – Что она говорит? – прижалась плечом другая девочка к учительнице.

      – Все люди злые каждый по-своему. –