Посол человеческий. Илья Владимирович Ким

не моё, не моё! – вопила она скрипучим голосом. Под её ногами лежал серебристый клатч, отражающий своими блёстками свет дронов.

      – Держи её крепче, – сказал полицейский своему напарнику. Тот в свою очередь схватил женщину за тонкие руки, да так сильно, что ещё немного и они надломятся. Несчастная оказывала самое минимальное сопротивление – всхлипывала и дрожала от страха, не зная, куда взглянуть. В глазах обывателей поддержки ей точно не удалось бы сыскать. – Не моё, говорит. Сейчас посмотрим.

      Ворчливый полицейский поднял сумочку и принялся заглядывать внутрь, но это ему быстро надоело и он попросту вытряхнул всё на брусчатку. Зеваки ахнули, когда среди прочего на землю выпала толстая бумажная пачка.

      – Так-с, вот и паспорт, – намеренно громко заявил довольный собой патрульный, поднимая документ-карту. Он повернулся к женщине и схватил её за подбородок, сверяя лицо с фотографией.

      – Это что, деньги? Деньги… – ужаснулись стоящие в первых рядах, боясь даже произносить само слово – деньги.

      Патрульный вскоре разъяснил для собравшихся, в чём суд да дело. Паспорт, без сомнения, принадлежал этой хрупкой леди, как и вся сумочка с её содержимым. Конечно, особый интерес вызывала та самая пачка денег. Это были рубли. Если судить по толщине пачки, то весьма значительная сумма. Всем теперь хорошо известно, что рубли – это деньги прошлого. Их хранение или передача – самое настоящее преступление, а все попытки сбыть старую валюту всё равно не обретут успеха. То есть носить с собой пачку рублей есть дело не только опасное, но и глупое.

      Женщина завыла пуще прежнего:

      – Не моё это, не моё, сказала! Муж подложил!

      – Значит, с мужем тоже разберёмся, – ответил патрульный и дал приказ увести её.

      На сцену вышли ещё двое представителей правопорядка и повели её прочь. Женщина ревела, валилась с ног и что-то кричала уже неразборчиво. Но никто из окружающих, кажется, не проявлял никакого сожаления.

      – Сынок, ты знаешь, что сейчас произошло? – спросил Архип, отходя от гудевшего сборища.

      – Арест, – сказал Нестор, сомневаясь в своих словах.

      – Это называется справедливость, – Архип помотал головой с неким огорчением. – Правда в том, что справедливо – это не всегда правильно.

      Архип поторопил сына идти дальше. По дороге он задал лишь один вопрос:

      – Живёшь всё там же, в моей старой квартире на отшибе? – спрашивая, он даже смотрел несколько иначе.

      – Там же. Почему бы и нет, – чуть погодя, Нестор переспросил, – а что?

      – Просто спросил.

      Потом Архип как будто невзначай предложил зайти в кафетерий. Нестор не стал отказываться. Выбранное отцом заведение ни чем не отличалось от других. Сразу у дверей их встретил яркий аромат кофе, свежей выпечки и шоколада. Где-то в углу играла лёгкая музыка. Вдоль стен небольшого зала стояли диванчики, столики между ними освещал мягкий свет настенных светильников. Людей в зале находилось не очень много.