Межлуние. Леонид Воронар

К слову, не выходившая из дома Кармела открыто завидовала мужу, поскольку жалела, что не смогла прийти на казнь, и возмущалась некомпетентностью клириков, позволивших одной из дав выпить заранее приготовленный яд.

      – Наконец-то вы проснулись, сеньор. Вы не против, если я закурю?

      Тарлаттус повернулся к возничему и, потерев лоб, незаметно поправил парик. Бородатый старик достал трубку и следил за дорогой, а его кони фыркали и прядали ушами. Чувствовалось, что душный воздух застоялся без ветра и, судя по всему, приближалась гроза.

      – Как хотите. Мне все равно.

      Тарлаттус поднял воротник рубашки и посмотрел на застывшую листву стройной колоннады придорожных кипарисов. В просветы между ними были видны оливковые рощи и виноградники, простирающиеся до предгорий, подернутых голубоватой дымкой. Все остальное пространство под ярко-синим небом занимала колыхающаяся трава, выжженная сурийским солнцем до золотого блеска.

      Чтобы увидеть эту красоту ему пришлось практиковаться в красноречии, поскольку его как опытного агента, каким-то образом раскрывшего Вилонский Ковен, не хотели отправлять в Свободный поиск. Обычно старшие агенты не выезжали из Вилона, чтобы не терять связь с обширной сетью доносчиков, и вместо них посылали тех, кто приходил к подножию третьего столпа и только начинал служение, переодеваясь в самых разных людей. Иногда им приходилось доставать робу монаха и просить милостыню возле ближайшего храма. Иногда они выслеживали конкретного человека. Иногда в поисках ереси подслушивали разговоры, ведущиеся как в опиумных притонах, так и в храмовых читальнях. Иногда…

      – Мы проехали Эль-де-Пьянас?

      – Да, совсем недавно, – он достал кисет. – У вас необычный акцент. Откуда вы родом?

      – Из Адонья. Я взрослел в предместьях Сан-Домино, – добавил архиагент, увидев, как нахмурился возничий.

      Пару минут Тарлаттус наслаждался тишиной, а старик набивал в трубку свежий табак и на какое-то время потерял интерес к разговору.

      Клирик засунул руку в карман и, сжав в кулаке четки, почувствовал, как стальной Лик Смирения, один из символов веры, оставил на ладони отпечаток.

      «Лишь бы старик не догадался, кто я на самом деле», – подумал Тарлаттус, удержав в себе возмущение и… ужас. Наверное, так себя чувствует подросток, впервые утопивший котят и услышавший за спиной приближающиеся шаги.

      – Позвольте, сеньор, дам совет. Если направляетесь в Рогену, то сверните на Винсию.

      – Почему?

      Старик закурил и, неодобрительно покачав головой, оглянулся на клирика.

      – Разве вы не слышали, сеньор? До нас добралась инквизиция.

      «Как не вовремя, – с раздражением отметил про себя архиагент. – А если ее схватят раньше меня?» – испугался он.

      – Дорогой Пабло, мы можем поехать быстрее?

      – Ну… дальше дорога идет под гору. Сеньор,