Ричард. JaiMie

Я ума не приложил, где их возьму потом, но меня мало это волновало в тот момент, нужно было спешить. Утро выдалось такое же морозное, и по прогнозам синоптиков, погода в ближайшую неделю меняться не собиралась. По пути я зашел все в тот же магазин, где вчера нашел бедного пса, купил сигареты и устремился в клинику. По прибытии на место я продрог, и было ощущение, что тысячи кинжалов воткнулись одновременно в мое тело, лица не чувствовал, равно как и ног. Я даже думать не хотел о том, сколько бедный пес пролежал на таком морозе.

      Встретил меня тот же врач, что вчера проводил осмотр. Степень недоверия ко мне в его взгляде была уже существенно меньше, нежели вчера. Он попросил подождать, поскольку должен был принять пушистого пациента. Я любезно согласился, но садиться не стал, поскольку сильно волновался. Пытаясь отвлечься, рассматривал то различные товары на витрине, то забавных питомцев, что приходили на прием. Все они терпеливо ждали своей очереди в коридоре. Правда, был один смешной вислоухий холеный кот, который, видимо, испытывал крайний дискомфорт при пребывании вне дома, поэтому порой кричал благим матом на всю клинику. Вскоре подошла его очередь, какой-то другой незнакомый мне врач довольно быстро принял их, и хозяйка со своим питомцем с невероятной скоростью умчалась прочь.

      Прошло минут сорок с тех пор, как я пришел, но новостей все не было. От волнения хотелось курить, но выйти на улицу не осмеливался, поскольку боялся, что врач подумает, будто я сдрейфил и сбежал.

      Спустя еще какое-то время, минут двадцать или тридцать, уже не помню, ко мне подошел тот самый терапевт. Я настолько потерялся в своих мыслях, рассматривая витрину, что, когда он подкрался сзади и заговорил со мной, невольно вздрогнул от испуга. Мы прошли в кабинет. «Проходите, присаживайтесь», – сказал он с неподдельным энтузиазмом. Сев за компьютер, он что-то очень долго печатал, не обращая на меня никакого внимания, а я тем временем робко подкрадывался к стулу, что рядом с его столом.

      Наконец он закончил, судя по характерному жужжанию, отправил то, что заполнял, на печать, достал бумаги из принтера, положил их передо мной. Затем взял ручку и со словами «Значит, так!» начал излагать. Поначалу я еще понимал, о чем он мне говорит, но, поскольку информации было много, суть начал терять уже приблизительно к середине его доклада, а после переспрашивал его по каждой мелочи. Поэтому читателя я не буду изнурять пересказом врачебных заключений и комментариев, а просто вкратце изложу, насколько была сложна вся ситуация.

      Пес на тот момент был все еще в тяжелом состоянии, но, в принципе, стабильном. При продолжении лечения и соответствующего ухода он, возможно, мог бы выкарабкаться, но лишь с течением довольно длительного времени. Как скоро, зависело только от него самого. Состояние пса не позволяло забрать его домой, за ним требовался постоянный уход, нужны были множество медицинских манипуляций. Этого я ему предоставить не мог, поскольку моих