Домик могильщика на улице Сен-Венсан, или Парижский шоколад бывает горьким. Глеб Карпинский

стекал по соскам, по ее растатуированному животику, впитывался в простыню… Казалось, Камилла замироточила, точно живая икона. Потом она сделала затяжку, глубокую, долгую, как перед расстрелом, чуть ли не до самого фильтра, прищурилась, выпуская облачко дыма в его сторону. Уголек на конце сигареты опасно мерцал в полутьме. Камилла хотела что-то сказать еще, но он навалился сверху, закрыл он ей рот ладонью, сильно вжимая в постель. Нет, он не может быть нежен с той, которая видит в нем одну грубость.

      – Молчи, сука! Молчи!

      Она стала жадно ловить воздух сквозь его грубые пальцы, а он все глубже проникал в нее, совсем не чувствуя дна, утопая в ее интимной влажности, осыпая поцелуями ее пылающую абсентом шею. Он был ненасытен. Ее тело вздрагивало как под действием тока от каждого его поцелуя. Она тихо постанывала, обвивая его руками и ногами. Он был уже на пределе своих возможностей…

      – Ну же, ну же! – изгибалась она под его затихавшими ласками, но он уже сползал с нее на бок. – Нет, нет, нет, не останавливайся…

      Она еще вся горела и дрожала, точно в лихорадке… на пике своего возбуждения. Достаточно было еще секунды усилий, легкого дуновения и она б замкнулась, она б взорвалась, как бомба… Но Базиль отстранился от нее, заслоняясь руками, зарывая голову в подушку.

      – За голову Жульена дают пять тысяч, – сказал он.

      – Да? Я бы не дала и цента.

      – И я тоже.

      – Ты же знаешь, где он, да?

      – Не понимаю, о чем ты…

      – Удивляюсь твоему благородству. А, впрочем, ты всегда был такой.

      – Какой?

      – Благой.

      Базиль вздохнул.

      – Когда ты кончал в меня, я подумала, что хочу от тебя ребенка. Это так странно… Ты все еще любишь меня?

      Он не ответил, и его молчание развязала ей язык еще больше.

      – Сегодня вечером у меня должна была быть карнавальная самба, – заметно погрустнела она. – Я столько закупила шампанского… столько пригласили гостей… Мы украсили зал воздушными шариками… Ты ведь пришел бы, да?

      – Не знаю. Зачем тебе возиться со мной?

      – Просто хотела показать тебя своим новым подружкам. Никто не верит, что я прожила с тобой пол года…

      Он ухмыльнулся. Когда еще Камилла занималась сводничеством?

      – Представляешь, никто даже не побеспокоился после пожара.. Какие черствые стали люди! Один только ты Базиль не такой… Ты же не выставишь после всего, что у нас сейчас было, меня за дверь, да?

      А почему собственно и нет? Он как-то странно посмотрел на нее.

      – Заткнись…

      – Почему ты так груб со мной? Да, у меня нет наличных. Нет дома. Единственный, кто может помочь, только ты… Ты злишься на меня, я понимаю… Слишком много боли, слишком мало времени… но я, правда, люблю тебя. Не смейся. Я поняла, это только сейчас.

      – Заткнись! Ты обещала молчать.

      Камилла вздохнула и затихла. В этот момент к ней на колени прыгнула кошка. Теперь