Рыжее счастье. Сборник рассказов. Наталья Артамонова

а Пётр с сожалением сказал, что ему вообще хлеба не положено. Но бабушка от краюхи отрезала им по ломтю и сказала, что видит только бог и она, но они никому не скажут, так что уплетайте свеженький, хрустящий, сладенький, ароматненький. Уплетайте и помните, хлеб это сила, это Божий дар, это достаток. Хлеб всему голова!

      МАЧЕХА С МАТЕРИНСКИМ СЕРДЦЕМ

      Совсем недавно отгремела свадьба. Совсем недавно собрались родственники все вместе, пели, плясали, веселились и никто даже не мог подумать, что это будет последняя встреча.

      Только свекровь сидела насупившись. Уж очень ей не по нраву пришлась хрупкая, худенькая, маленькая невестка: «Да, красотой Бог не обидел, вижу, не слепая, только, что от этой красоты, что она вязанку поднимет, или ведро большое, или стог сложит, не знаю, ухват-то может в руках держать? Я всю жизнь пахала, думала, женится чертенок, уступлю место снохе, а тут не замену, а довесок в дом привёл».

      Прасковья все пережевывала, все злилась, и её страдания не могли ускользнуть от Марии. Михаил успокаивал молодую жену, но в то же время предупреждал, что спуску от мамы не будет. Не любит она худых, маленьких, у неё вся сила в руках, в широкой спине, в быстрых шагах. Она ведь отца пьяного одной рукой на кровать заваливала. А лошадь станет запрягать, то конюхи в сторону отходили. За плугом шла с прямой спиной, широкие ладони крепко держали плуг и под сильными руками он выдавал широкие, глянцевые пласты земли. В сенокос, бывало, такой стог сложит за час, а другие бригадой возятся полдня, и не скирд, а стожок слепят. Видимо ей бог дал силу как мужику, а нежность женщины отобрал.

      Мать Марии тоже не очень-то хотела отдавать замуж дочку. Хоть и не рано по годам, но под гнет Прасковьи не желала подкладывать. Жили недалеко друг от друга, и Татьяна удивлялась нечеловеческой силе Прасковьи, ведь венцы в хате сама меняла, крышу щепой сама крыла, за плугом сама шла, стоги скирдовала сама. Какая же невестка ей будет по нраву, кто же за ней угонится? А если кто и попробует, то тут же и отстанет на смех самой Прасковьи.

      Но Мария маму не захотела слушать, и зная свой характер, думала, что свекровь тоже стареет, будет с внуками посиживать, а она с любимым мужем по-своему хозяйство вести. Свекровь одна, а их двое, они её и успокоят, угомонят. «Ещё чего, из-за Прасковьи буду любимого жениха упускать», – думала Мария.

      Никто не знал, что война совсем рядом, и не счастье ждёт молодых, а разлука, слезы.

      После свадьбы война началась через полгода. Это время показалось Марии испытательным сроком. Михаил любил, лелеял, жалел свою женушку, и этим самым злил мать: «Ну, что за мужик, ведра воды не даёт поднять, все обнимает, все целует греховодник, ни в отца недотепу пошёл, видать в мать».

      Прасковью привела своя мама к вдовцу, у которого умерла жена от кори. Жили с мамой в нищете, крыша, покрытая соломой, протекала, корова сдохла, лошади нет, помочь некому,