Лабиринт. Марина Станиславовна Николаева

яростно впившуюся в рукав его рубахи, и крепко сжал ее в своей.

      Я с вами, мистер Эдвард, не бойтесь. ‒ Юноша быстро закивал в ответ, не в состоянии произнести ни слова. ‒ Нам нужно поторопиться, если мы не хотим лишиться жизни. ‒ стараясь перекричать стихию, произнес мистер Смит, глядя на Эдварда. Тот вновь кивнул в ответ. ‒ Быстрее, быстрее!

      Крепко держа юношу за руку, пробираясь среди крестов и надгробий, спотыкаясь и падая, почти наощупь, мужчины двигались к выходу с кладбища, где, как вспомнил Эдвард, он видел ту самую часовню, о которой сказал Смит.

      Старик, боясь, что в этой дьявольской буре, которая набирала силу, он выбрал неправильное направление, старался найти хоть какие-то знакомые ему ориентиры. Луна, в очередной раз выглянувшая из темных небес, осветила старое кладбище и мистер Смит, полагавшийся до этого только на интуицию, к радости своей, увидел, что они почти у цели. Впереди, метрах в четырех от них, виднелись полуразрушенные стены часовни.

      Небольшое одноэтажное строение, с истерзанными временем кирпичными стенами, было все изъедено сыростью и плесенью. Черные пустые глазницы окон и при дневном свете выглядели жутко, а теперь – в безумии дьявольской ночи – были просто ужасающими, но, именно это страшное место было сейчас единственной надеждой на спасение двух мужчин. Каждый из них, забыв обо всем на свете, подчинялся сейчас единственному инстинкту – выжить. Они устремились к божьему некогда дому, уповая на удачу и милость свыше.

      Арочный вход часовни оказался таким низким, что им обоим пришлось согнуться почти вдвое, чтобы войти туда. Как только они перешагнули порог часовни и упали на сырые камни в самом дальнем ее углу, прижавшись друг к другу, тяжело дыша и пытаясь рассмотреть хоть что-то в кромешной темноте, за стеной их убежища, как им показалось совсем рядом со входом, раздался протяжный душераздирающий вой, от которого волосы на головах напуганных до смерти мужчин встали дыбом, а сердца почти перестали биться.

      Вой этот и звук тяжелого дыхания большого, судя по всему, животного, привел их в полное оцепенение. Не смея пошевелиться, мужчины замерли, в надежде, что зверь не учует их и не расправиться с такой легкой для него добычей. Густой запах влажной, то ли собачьей, то ли волчьей шерсти проник в часовню, разливаясь вокруг прятавшихся. По всей видимости, дикий зверь стоял у самого входа, собираясь войти.

      От накопившегося и достигшего высшего предела напряжения, мистер Смит чуть было не закричал, но, Эдвард, чудом заметив это в немного отступившей темноте, зажал рот старика рукой и, поднеся указательный палец к губам, дал знак успокоиться.

      Запах псины усиливался с каждой секундой и вот уже стали слышны неторопливые шаги животного, которое ступая по шуршащим под лапами листьям, явно приближалось. Чувствуя, что теряет над собой контроль, мистер Смит обмяк и начал сползать по старой кирпичной стенке, на которую оба они опирались.

      Эдвард же, пытаясь взять себя в руки, плохо справляясь с нервной дрожью, усиливающейся с