Дуэль. Игорь Александрович Кожухов

по сторонам и, кроме слова «машина», не помнил ничего! Это волшебное слово он и произнёс с трудом, набрав в лёгкие побольше воздуха.

      Вовка вытащил телефон и долго слепо тыкал большим пальцем левой руки на клавиши, правой держась за Яшку. Наконец вызов пошёл. Сигнал приняли.

      – Андрюша, брат, ко мне кореш приехал за машиной, а куда идти, не знаем… Спаси, ты же бывший мент, – он склонил голову, почти перейдя на плач. – Кто, где сидели? Мы? Мы не сидели. Мы служили вместе, да, вместе… в каком месте? В забайкальском военном месте служили! Мы не пили вместе, а служили… Я дурак? А почему?

      И он обиженно совал трубку Яшке, тот, держа её перед лицом, внятно, как мог, говорил:

      – Я друг его. Не сидели. Служили. Вместе.

      Наконец он понял, что брат Вовки спрашивает, где они выпивали. И, узнав, что на вокзале, проорал в трубку:

      – Стойте на месте, синяки!

      Стоять парни уже не могли и когда их нашёл Андрей, они сидели на асфальте, держа друг друга за руки…

      Утром, со слезами на глазах и трясясь, как камыш на ветру, Яшка рассказал Андрею пожелания о машине. Андрей оказался серьёзным тридцатилетним парнем, понимающим в своём бизнесе всё, и к тому же реалист.

      – На эти деньги сейчас возьмём подержанную малолитражку, весной и этого не взять. Предлагаю вариант: оставляешь деньги, я беру машину, и она в нашем гараже ждёт весны. Весной приезжаешь и забираешь. Такие привилегии тебе за то, что ты – друг брата моего. Понял?

      Яшка посмотрел на слезящегося Вовку и согласился.

      Деньги повытаскивали из застёгнутых карманов, пересчитали. Андрей написал расписку, Яшка распрощался с другом и уже в девять вечера спал на верхней полке обратного поезда.

      …Он подошёл к дому, но вместо бабушки его встречала Олеся, внучка какой-то бабушкиной подруги, приезжающая всегда на каникулы. Или ему так казалось, но она бывала периодически, незаметно взрослея и хорошея. Быстро подошла и, как бабушка, прижала его голову к груди и шее, гладя тонкой рукой по щеке. Он вдохнул её юный, свежий, здоровый запах и вдруг обеими руками обнял и прижал к себе. Она, приподняв его лицо, умело поцеловала в губы и тихо сказала: «Пойдем, пойдем скорее в дом…» Яшка, распираемый родившимся желанием, запинаясь и целуя её в лицо, наклоняя голову, забежал в дом и, срывая с себя и с неё одежду, повалился на кровать…

      Бум! Искры из глаз и боль разбудили и испугали его. Парень сидел в вагоне на полу и растерянно смотрел на огромный кулак соседской руки, свисающей с диванчика и болтающейся у его глаз.

      «А, жалко, – подумал он, ещё чувствуя мужское томление, – красивая…»

      ***

      Бабушка, узнав, что он отдал деньги, долго смотрела на расписку, подойдя к окну прилепила её на стекло, желая увидеть водяные знаки:

      – А где печать? Где «заверено юристом» или это тебе так, пошутить?

      – Почему же, я верю Андрею, он брат моего друга. Он всё сделает, как обещал…

      – О Господи, вот же грех на голову, тебя же обманули как этого… лоха! Они забрали деньги, а с бумажкой этой в туалет