Клуб мясоедов. ШаМаШ БраМиН

«из самого Парижу» вскоре стала примером для подражания. Все, начиная от местных купцов и заканчивая «прогрессивной молодежью» тянулись к ним, пытаясь перенять манеры. Еще бы. Хм. Предприимчивый Роланд быстро смекнул, что к чему. Благородство благородством, а Золотой Телец почуял сытное пастбище. Да и дело не только в деньгах. Точнее, совсем не в деньгах. Во всяком случае не в той мелочи. Короче, деньги были прикрытием. А цели … – мужчина понял, что сбился.

      Возвращая стройность рассказа, полковник хлопнул в ладоши. Громкий звук эхом пронесся по одичавшему помещению.

      –Так. Давай по порядку. В девяносто седьмом году Талёр организовал курсы хороших манер. Платные. Несколько раз в неделю, в этом самом доме, собирались пары из местных, и Талёры учили их правильному поведению в «настоящем» аристократическом обществе. Несмотря на высокий прейскурант, желающих научиться хорошим манерам оказалось слишком много. Супруги относились к своим урокам добросовестно. Любой на их месте поставил бы дело на поток и, как сейчас говорят «рубил капусту». Нет. Роланду и Генриетте нужно было нечто другое. Они тщательно отбирали претендентов. Одно из обязательных требовании, в соискатели допускались лишь семейные пары или, как минимум жених с невестой. По словам французов, невозможно приобрести хорошие манеры, обитая в дурной среде. Другими словами, сложно есть ножом и вилкой, ужиная в компании дикарей. Кто знает, может именно из-за этого, они и назвали свои уроки «Mangeurs de viande» – «Клуб мясоедов».

      ***

      Свежи вымощенный тротуар Харлампиевской, от Купеческой до Бендерской, смотрелся великолепно. Шлифованная брусчатка и по цвету, и по размеру гармонировал с фасадным камнем прилегающих зданий. А аккуратные клумбы, обставленные белым известняком, выглядели торжественно. Пересаженные деревья каштанов удерживали тень даже в самые жаркие дни. Прогуляться по улице Харлампиевской приезжали со всего города.

      – Я читала, во вчерашних «Губернских Ведомостях», – заговорила Ксения тонким, раздражающе тихим голоском, – следующей весной по Золотой пустят конно-железную дорогу.

      – Ах, дорогая, – без особой причины разозлился Николай, – конку пустят не по Харлампиевской, – он нарочно употребил новое название улицы, тем самым еще раз подчеркивая некомпетентность супруги, – а по Николаевской. От вокзала, до Губернской. Уж и депо построили. А вы все путайте. Я бы вас попросил и вовсе перестать читать газеты.

      – Ну, Николя! Если бы я не читала газет, мы бы не узнали про месье Талёра и его благородное начинание.

      Муж молчаливо кивнул. С этим утверждением было невозможно спорить. Наивная Ксения все еще мечтала о совместной поездке в Париж, и всеми силами способствовала осуществлению.

      Мужчина театрально надул щеки. Покрытое оспинами лицо стало напоминать прогнившую тыкву. Небольшие круглые очки приподнялись с переносицы, и повисли на щеках. Громко выдохнув, сказал:

      – Ксения Акимовна, дорогая. За годы супружества, вам уже следовало уразуметь, мои замечания