Бегство охотника. Джордж Мартин

может искать полиция. Он не мог отделаться от мыслей о случившемся, и это бесило его почти так же, как чувство вины. Но чувство вины – для слабаков и недоумков. Все будет хорошо. Он славно проведет время в поле, общаясь с небом и камнями, а когда вернется, европейца уже забудут. Все, что останется – это тысяча слухов и домыслов, и ни один из них не будет до конца верным. В конце концов это всего лишь одна смерть из тысяч и тысяч других, случающихся ежегодно по естественным и прочим причинам по всей известной вселенной. Человеку исчезнуть – все равно что палец из воды вынуть. Следа не останется.

      Мир впереди по курсу перечеркнула рваная линия гор: лед и железо, железо и лед. Должно быть, это Зубья Пилы – значит, он уже миновал Прыжок Скрипача. Рамон сверился с радиомаяками: сигнал отсутствовал. Он вышел за пределы обитаемой зоны, из радиуса досягаемости несовершенной еще системы коммуникаций колонистов. Он снова сам по себе. Он выполнил кое-какие загодя продуманные маневры с целью сбить со следа возможную погоню, но проделал это чисто механически, прекрасно понимая бессмысленность подобных действий. Погони не будет. До него никому не будет дела.

      Включив автопилот, Рамон откинул спинку сиденья почти вровень с лежанкой и назло незримо присутствовавшему в кабине немым укором европейцу позволил плывущей под фургоном земле убаюкать себя.

      Когда он проснулся, над горизонтом вставали исполинские пики Сьерра-Хуэсо, а солнце клонилось к западу, из-за чего от горных вершин тянулись длинные непроглядные тени. Он выключил автопилот и приземлил фургон на небольшой неровный луг у южного подножия гор. Надув палатку, выставив цепочку датчиков системы предупреждения, вырыв яму для костра и наполнив ее сухими корягами, Рамон вышел на берег озерца. Вода здесь, так далеко на севере, оставалась ледяной даже летом, зато прозрачностью не уступала хрусталю; биочип кухонного блока не обнаружил в ней ничего опасного, если не считать ничтожной концентрации мышьяка. Рамон набрал пару десятков сахарных жуков и отнес их в лагерь. В вареном виде они напоминали то ли крабов, то ли омаров, а серые как камень панцири, освобожденные от содержимого, принимали самую неожиданную яркую окраску. Жить в этих краях несложно, надо только знать как. Помимо сахарных жуков и прочих годных в пищу существ, здесь в достатке воды, да и с крупной дичью проблем нет, если придется задержаться дольше, чем позволяют припасы. Он мог бы задержаться и до равноденствия, если погода не подведет. Рамон подумал даже, не зазимовать ли здесь, на севере. Ну, конечно, придется летать на юг за дровами, а спать в самое холодное время в фургоне…

      Поев, он закурил и улегся, глядя, как темнеют на глазах силуэты гор. Высоко, почти под самыми облаками пролетел хлопыш, и Рамон приподнялся на локте, чтобы лучше видеть. Большое плоское кожистое тело чуть шевелило кончиками крыльев в поисках восходящего воздушного потока. До Рамона донесся причудливый писклявый крик, чуть искаженный расстоянием. Размером хлопыш почти не уступал человеку; должно быть,