Женщины могут все. Нора Робертс

что ей скучно.

      – Как, – спросил Дэвид, – у нигде может быть середина? Я никогда не мог этого понять.

      Тео фыркнул, и он обрадовался. За последние дни это был первый намек на веселую улыбку.

      Как он похож на мать, подумал Дэвид. Мужской вариант Сильвии. Впрочем, ни Тео, ни Сильвия этого не оценили бы. У них было много общего. Оба ценили независимость, оба хотели, чтобы в них видели личность.

      Для Сильвии это означало отказ от брака и уз материнства. Для Тео… Что ж, время покажет.

      – Почему тут все время идет дождь? – Мадди ссутулилась на сиденье, пряча глаза, загоревшиеся от возбуждения при виде возникшего впереди огромного каменного особняка.

      – Ну, это связано с влажностью, скопившейся в атмосфере, и…

      – Папа… – Она хихикнула, и этот звук показался Дэвиду музыкой.

      Он снова найдет с детьми общий язык, чего бы это ни стоило.

      – Ну что ж, пойдем знакомиться с La Signora.

      – Нам придется так ее называть? – Мадди закатила глаза. – Как в Средние века.

      – Для начала называйте ее госпожа Джамбелли, а там будет видно. И постарайтесь выглядеть прилично.

      – Мад не сумеет. Гики[3] не могут выглядеть прилично.

      – И жулики тоже. – Мадди, обутая в уродливые черные ботинки на пятисантиметровой платформе, неловко вылезла из машины и остановилась под дождем. Капризная принцесса, подумал отец. Длинные светлые волосы, пухлые губки и голубые глаза с миндалевидным разрезом. По-детски тоненькая и неуклюжая, она была закутана в несколько слоев черной ткани. С правого уха свисали три серебряные цепочки. На этот компромисс пошел испуганный Дэвид, когда Мадди захотела проколоть себе нос или какое-нибудь еще более неподходящее место.

      Тео был ей полной противоположностью. Высокий, нескладный, с шапкой вьющихся темно-русых волос, обрамлявших красивое лицо и падавших на костлявые плечи. Глаза у него были светлее, чем у сестры, но отцу казалось, что их слишком часто затмевала печаль.

      На нем были мешковатые джинсы, ботинки (почти такие же уродливые, как у Мадди) и куртка длиной по колено.

      Это всего лишь одежда, напомнил себе Дэвид. Одежда и волосы, ничего особенного. Разве он сам, будучи подростком, не бунтовал против родителей, мешавших ему проявлять собственный вкус? И разве он не поклялся себе, что с его детьми это не повторится?

      Вот только носили бы они одежду хотя бы своего размера…

      Он поднялся по широким ступенькам, остановился перед глубоко утопленной в стене дверью и провел рукой по своей густой платиновой шевелюре.

      – Что, папа? Никак ты нервничаешь?

      Насмешка, слышавшаяся в голосе сына, лишила Дэвида остатков самообладания.

      – О’кей. Маленький тайм-аут.

      Тео открыл рот, готовый отпустить еще одну язвительную реплику, но осекся, увидев предостерегающий взгляд сестры и напряженное лицо отца.

      – Эй, ты сумеешь с ней справиться.

      – Конечно, – пожала плечами Мадди. – Она всего лишь старая итальянка, правда?

      Дэвид

3

На американском сленге – молодежь, склонная к эпатажу и стремящаяся вызвать у окружающих отталкивающее впечатление.