Коломбине дозволено все. Далия Трускиновская

в твоем спектакле роль без слов?

      КОЛОГРИВ (беря ее за руку). Ну, Лариса, ну, будь другом, ну, ты же обещала, ну, Крыска-Лариска, ну? Ты что, хочешь, чтобы у меня опять разразился семейный скандал?

      ЛАРИСА. Значит, тебя опять застукали при заходе налево?

      КОЛОГРИВ. Я же говорю – совершенно дурацкая история! Вместо того чтобы приехать из Москвы завтра утром на поезде, она прилетела сегодня днем на самолете. А в дверях квартиры записочка: мол, жду тебя, Олежек, в восемь у портала и так далее. Она позвонила мне и спросила, в чем дело, а я изобразил плохую слышимость. Искать мою даму было негде, на работу она сегодня не выходила. А записка подписана твоим инициалом «Л». Ну, меня осенила гениальная идея! Уж ты-то вне подозрений. Могу же я встретиться с тобой в городе, чтобы вернуть тебе книги?

      ЛАРИСА. Все это великолепно, но уже десять минут девятого и твоя подруга теоретически…

      КОЛОГРИВ, Вот именно – теоретически! Крыска, ты ведь тоже женщина и понимаешь, что они опоздают минут на двадцать, как всегда, Это, у вас, наверное, ритуал такой. Вот на чем я и построил свой супергениальный расчет – ведь на деловое свидание женщина приходит вовремя. Валентина увидела тебя, успокоилась, а сейчас дадим ей возможность уйти из кафе.

      ЛАРИСА. Жалко Валентину.

      КОЛОГРИВ. Ну, чего ты? Ты же спасла меня! Я знал, ты поможешь, мы же старые боевые кони!

      ЛАРИСА. Как не выручить старого боевого коня!

      КОЛОГРИВ. Ты не беспокойся, там даже почерк был похож на твой.

      ЛАРИСА. Четко ты рассчитал. Осталось только заржать и разрыть землю копытом!

      КОЛОГРИВ. Ну, это уже лишнее. Так что давай за углом расстанемся, я сделаю круг и как раз выйду навстречу…

      ЛАРИСА. Кому?

      КОЛОГРИВ. Ну, не могу ж я тебя, мать, посвящать во всю свою личную жизнь!

      ЛАРИСА. Извини! Пока!

      И она, сорвавшись с тумбы, умчалась. Кологрив ее преследовать не стал.

      Совесть Ларисы была чиста – если Валентина сидела в кафе, то она видела женщину «Л», и более того – ровно в восемь.

      Но, кроме чистой совести, ничего отрадного не имелось.

      Безукоризненный маникюр! Импортная тушь для ресниц с удлинителем! Персиковый румянец! «Как рыбе зонтик…» – хотела было прокомментировать Лариса, но неожиданно родилось другое сравнение – «Как коню косметика». И это как-то больше соответствовало истине.

      Впрочем, Лариса недалеко убежала от музея. Ее осенила мысль – раз Валентина следит за Кологривом и не считает это унизительным для себя, почему бы Ларисе не попробовать?

      Она понеслась обратно.

      И с ужасом обнаружила в себе совершенно шпионские таланты, как то: умение растворяться в толпе возле трамвайной остановки, способность к слежке по отражениям в витринах, безошибочное определение спасительных углов и выступов в стенах.

      И что же она увидела в результате?

      Женщину она увидела! Совладелицу своего инициала «Л»! Женщину, подбегающую к Кологриву и целующую его в щеку посреди улицы.

      Оправдать человека, взвывшего при посторонних, может только великое изумление. В кологривской даме Лариса узнала Людмилу!

      Все