Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь. Александр Мазин

братец был далеко. Полгода как отбыл в Западную Европу. Духарев подозревал: не просто так, а с поручением от княгини Ольги к германскому императору Оттону.

      Был еще один человек, на которого Духарев положил глаз: младший командир-катафрактарий Дементий.

      С этим парнем Духарев познакомился недавно. Дементий был одним из тех, кто извлекал Духарева из-под убитой лошади, а потом навестил в «госпитальном» шатре: узнать, как здоровье.

      Духарев считался среди русов третьим по значению воеводой, и практичный грек решил, что знакомство может оказаться полезным.

      А Духарев, в свою очередь, решил, что ему может быть полезен Дементий, который, до того как стать фемным катафрактом, шесть лет служил в Преславе, в гвардии кесаря Петра. Но чтобы заполучить Дементия, нужно было договориться с Калокиром.

      В отличие от русов и степняков, предпочитавших ночевать в шатрах, а то и вовсе под открытым небом, ромеи любили иметь над головой деревянную или хотя бы соломенную крышу. Поэтому катафракты встали лагерем не в поле, а заняли деревеньку километром ниже по течению от Доростола. Обустроились основательно. Окружили деревню рвом и невысоким частоколом, сооружение которого стоило местным жителям большей части хлевов и сараев. Зато это был первый населенный пункт в окрестностях Преславы, который не покинули жители. На территорию, занятую херсонесскими катафрактами, не совались ни Хапон, ни Воротолмат, ни другие копченые.

      Калокир принял Духарева радушно. Раньше их отношения были несколько напряженными. Калокир претендовал на лучшее место за столом Святослава, а на лучших местах уже сидели другие, в частности Духарев. Вдобавок с начала похода и до последнего времени воевода был неизменно удачливее и успешнее патрикия. Но, после эпизода на доростольском тракте Калокир стал относиться к Духареву заметно теплее. Сергей уже не раз замечал, что спасший чужую шкуру испытывает к спасенному даже большую привязанность, чем хозяин шкуры – к своему спасителю.

      – Как себя чувствуешь, воевода? Присаживайся.

      Патрикий Калокир двигался мягко и плавно, и русские слова выговаривал тоже мягко и плавно. О таких говорили: мягко стелет…

      – С твоей и Божьей помощью – лучше, чем могло быть, – по-ромейски ответил Духарев.

      – Вина? – тоже по-ромейски предложил Калокир.

      – Не откажусь.

      Слуга наполнил кубки.

      – В Мисии вина немногим хуже наших, – заметил Калокир.

      Духарев не стал уточнять, имелась ли в виду продукция византийских или крымских виноделов.

      – У меня к тебе просьба, патрикий…

      – Это так по-варяжски: сразу – к делу, – Калокир засмеялся. – Ладно, выкладывай свою просьбу.

      – Отдай мне на пару недель опциона Дементия, того, что служил в гвардии Петра.

      – Зачем он тебе? – осведомился Калокир.

      – Собираю компанию для небольшой прогулки.

      – Разведка? – Калокир приподнял бровь. – Великий князь не доверяет разведчикам-печенегам?

      – Как