Стрелок. Игорь Шабельников

заткнешь за пояс. А насчет «легенды» не беспокойся – вот возьми. Тут всё, фотографии и имена сокурсников, преподавателей и прочее. Заучи всё на память, это на случай допросов.

      – А что, будут и допросы?

      – Не думаю, но надо быть готовым.

      – Вот же, предупреждал меня бармен, мол, не связывайся с Гуроном – опасный человек! И Матис, говорил то же самое, а я, дурак, не послушал!

      – Ты разговаривал с Призраком, где, когда? – Гурон с удивлением уставился на меня.

      – Каким призраком? С самим Матисом я разговаривал! Живой он! Погорел он, правда, в последний раз изрядно. Хоть и голый, но живой и весёлый. Во всяком случае, был таким на прошлой неделе возле Затона.

      – Знаешь, что давай присядем, и ты мне подробно опишешь свою встречу с Матисом.

      Я пересказал Гурону всё во всех красках и деталях. Рассказал и про шрам в виде птичьей лапы на щеке.

      – Так вот, Матис и Призрак один и тот же, если можно так выразиться, «человек».

      – Постой, постой! Я слышал, что Призрак погиб.

      – Точно, а я сам видел в первый раз труп Матиса, три года тому назад. Понимаешь?

      – Ни черта я не понимаю. Тот человек, с которым я разговаривал не Матис?

      – Матис, и он же Призрак, но он не человек!

      – То есть как?!

      – А вот так, его убивают, а он возрождается! Призрак – ещё одна головная боль странников. Призрак не признает правил зоны, ходит, где хочет. Он может раз за разом прощупывать защитные периметры. Погибает, конечно, но, в конце концов, находит бреши. Он может пройти там, где обычные люди не ходят, по участкам с химическим или радиационным заражением. Я видел его рисунки внутри саркофага. Там в одном месте такая радиация, что в скафандре высшей защиты надо пробегать галопом. Представляешь, а он там стоял и рисовал.

      – А как он воскресает?

      – Погибает он как обычный человек, от пули, ножа или радиации. Через некоторое время его труп самовозгорается и выгорает без остатка. Это нам доподлинно известно. А вот как он воскресает и где, никто не знает. Только вот после воскрешения он помнит всё, что с ним было плоть до момента смерти.

      – Страсти господни, он, что Иисус Христос зоны? А может быть – Дункан Маклауд, или птица Феникс?

      – Нет, тут всё иначе. Птица феникс воскресала из пепла там, где сгорала. Иисус воскрес только один раз. А Маклауд вообще ни разу не умирал.

      – И что с ним нельзя бороться?

      – Зачем бороться, мы хотим с ним договориться, но он не идет на контакты! Бороться с ним конечно можно, он фонит за версту – его ловят детекторы артефактов. Он сам – самый большой артефакт зоны. Но борьба утомляет, нам надоело его убивать! Я удивлен тем, что он пошел на контакт с тобой, то есть с человеком!

      – Гурон, а ты сам, его убивал? – Гурон горестно кивнул.

      – То-то, он считает тебя очень опасным человеком! Так и сказал – бандит твой Гурон!

      – Ладно, черт с ним. Сейчас не до него. Давай займемся военными и их секретными лабораториями.

      4. В не зоны

      Вне зоны мне не то чтобы не понравилось, просто чувствовал я себя не уютно. Кафешки,