Светлые дебри. Waldemar Knat

все участки ее тела, даже слегка напоминающие интимность, полностью закрыты.

      Оборачивались многие, только она совсем никого не замечала, что-то рассказывая ему, будто они вдвоем гуляют в безлюдном парке. Сама вязала эти… как их назвать? Колготки? Скорее всего нет. Слишком художественно, такой вязкой владеют мастера. Почему-то не допускал, что она такой мастер. Это казалось глупостью: не мог представить ее со спицами в руках.

      На задних карманах ее джинсов, отороченные золотой нитью, мерцали два вышитых зеленых семилапых растения, листы конопли нахально помахивали невольному зрителю в такт ее шагов. Полицейские заинтересованно смотрели вслед, но останавливать почему-то не желали. Только смотрели, обыскивая глазами.

      Иногда ее костюм выглядел строгим как у мультимиллиардерши на заседании совета директоров своей компании. И только лукавый стригущий взгляд, от которого перехватывает дыхание, выдавал любительницу приключений.

      А приключения восхищали.

      Ни до, ни после женщина подобной сексуальной природы так не захватывала его душу. Не сравнивать с ней уже не мог, а сравнения – далеко не в пользу других женщин.

      С тоской думал, что она испортила ему жизнь.

      При этом, нельзя, наверное, сказать, что она как-то особенно красива.

      Нет.

      Это не было любовью чувственной, но только физической, а такая стоила многих чувственных, вместе взятых.

      Как сам себя убеждал.

      Потом она исчезла.

      И больше никогда ее не видел.

      Искал. В интернете. В сетях. Но будто и не было вовсе.

      Телефон не отвечал, конечно.

      Только пару раз просыпался ночью от ощущения, что кто-то целует его затылок. Там, где линия волос переходит в кожу.

      Она всегда так делала. Именно так. Нельзя спутать.

      И он почему-то точно знал, что это ее губы.

      Ушла так же внезапно, как и приходила. Последнее, что сказала по телефону:

      – Будешь помнить меня?

      ЭНДЕМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

      Ведущий почвовед НИИ растениеводства Лариса Запорогова в смятении: надо лететь куда-то к черту на кулички, на Енисей, в небольшое, никогда не замерзающее ущелье: там круглогодично бьют горячие источники и растут редкие эндемические растения. И бабочки летают, опыляют. А таких бабочек, как утверждает Слон, нет нигде в мире.

      Словом, крохотный субтропический оазис посреди сибирской тайги. Размером в около гектара. Скалы нависают c отрицательным наклоном, как бы укрывают. И роза ветров удачная: бураны обходят стороной.

      Проблема в том, что у Ларисы семилетняя дочка заболела: чертова коронавирусная пандемия. Нет-нет, с девочкой все в порядке, хотя тест положительный, но жар невысокий, хрипов в легких нет совсем. Но ведь никто не знает – как там дальше будет! А вот у Ларисы, как сказал врач, уже есть антитела к этой инфекции! Все шиворот-навыворот: у ребенка не должно быть болезни, а есть. Она, тридцатипятилетняя, практически из зоны риска и должна заболеть, но не хворает!

      Этот мир устроен через… одно место.

      А