Мо, или Щенок, который умел ждать. Сара Уикс

вошли в магазин.

      Он постоянно обращал её внимание на такие вещи, вот почему в свои десять лет Мелоди знала, что надо говорить «скрепя сердце», а не «скрипя сердцем», и что выражение «собаку съел» имеет окончание – «собаку съел, а хвостом подавился».

      – Что мне взять? – спросила она у отца.

      Они всегда разделялись в магазине, чтобы сэкономить время. В тот день в списке было совсем мало пунктов, поэтому отец пошёл в молочный отдел за молоком и тёртым сыром, а Мелоди отправилась на поиски спагетти.

      – О, и ещё нам нужны хлопья для завтрака, – бросил он через плечо. – Только не очень сладкие, ладно, Мел?

      Потянувшись за коробкой хлопьев с отрубями и изюмом, она заметила на кончике пальца ресницу. Осторожно пересадив её на тыльную сторону левой ладони, она закрыла глаза, загадала желание и подула.

      Когда она снова открыла глаза, мимо, толкая тележку, неторопливо проходила женщина в обтягивающем чёрном платье. Она бросила взгляд на Мелоди и остановилась как вкопанная.

      – Я узнаю это лицо из тысячи! – воскликнула она, бросилась к Мелоди и обвила её шею.

      Мелоди видела её впервые в жизни и не знала, то ли ей ударить её в живот, то ли кричать караул, но тут как раз появился отец с бутылкой двухпроцентного молока в одной руке и контейнером пармезана – в другой. Женщина сразу же отпустила Мелоди и заключила его в объятия.

      – А вот и ты, красавчик, вот и ты!

      – Вот и я, – улыбался отец Мелоди, неуклюже отводя руку с молоком в одну сторону и пытаясь похлопать женщину по спине другой рукой, в которой так и держал сыр.

      – Я скучала по тебе, Генри, – расчувствовалась женщина и ещё сильнее прижала его к себе.

      Когда она наконец-то его отпустила, отец Мелоди получил возможность представить её дочери.

      – Мел, это Нэнси Монтгомери, наша с мамой давняя подруга. Нэнси, это…

      – Мелоди, – закончила за него женщина. – Я поняла, как только её увидела.

      – Здравствуйте, – протянула Мелоди правую руку – отчасти, чтобы проявить вежливость, но больше из чувства вины из-за недавнего желания ударить эту женщину в живот.

      Вместо того, чтобы пожать ладошку Мелоди, Нэнси разрыдалась.

      – Ты была крошечной, когда я видела тебя в последний раз, а теперь – глядите-ка, уже совсем взрослая и хочешь пожать мне руку. – Она произнесла это с такой интонацией, что Мелоди почувствовала себя собачкой. – Даже с короткими волосами, – продолжала женщина, – я сразу тебя узнала. Разительное сходство с матерью.

      Отец Мелоди неловко поёжился.

      – Дня не проходит, чтобы я не думала о твоей маме, – заверила женщина, вновь заливаясь слезами.

      – Прошу тебя, Нэнси, – тихонько обратился к ней отец Мелоди.

      – Извините, – женщина достала из сумочки салфетку и высморкалась. – Она была такой молодой, и я помню, как ей хотелось…

      – Пожалуйста, Нэнси, – взмолился отец Мелоди, – сейчас не время и не место.

      С точки зрения Мелоди, у её отца никогда не находилось подходящего времени или места, чтобы поговорить о её матери. Однажды она попросила