Преданный служитель Церкви. О церковной и общественной деятельности митрополита Питирима (Нечаева). Отсутствует

ли не раз в году, именно в этот день и именно по настоянию Владыки. Но потом, говорят, все же и Владыке сделали замечание: мол, знаете, народ вас хочет поздравить, собирается в ваш храм на улице Неждановой, а вас там нет, получается неудобно. После этого он стал служить в свои именины в Москве.

      В отношении стиля богослужения Владыка руководствовался примером Патриарха Алексия I. Святейший вообще был для него идеалом архипастыря, и он очень многое от него впитал. А для самого Алексия I идеалом был святитель Филарет (Дроздов). Владыка рассказывал, что у Патриарха всегда лежало на столе собрание проповедей и резолюций Филарета и он в нужных случаях говорил: ну-ка, посмотрим, что там у Филарета есть по этому вопросу; листал он эти книги и просто так, чтобы что-то оживить в памяти… Конечно, издать труды святителя в те годы было невозможно, он был под запретом как монархист и реакционер; но для внутреннего употребления, говорил Владыка, мы всегда должны ориентироваться на Филарета (в 1960-х годах ему все же удалось напечатать в Журнале четыре проповеди святителя).

      И сейчас можно услышать от многих священников, что традиционный московский стиль служения – строгий, но не монашеский и не «поповский», а настоящий церковный стиль – это то, как служил митрополит Питирим; а он, конечно, научился этому у Патриарха Алексия.

      Из всех праздников Владыка больше всего любил Вознесение. Он считал, что Вознесение – это вершина евангельской истории, вершина богословия, к тому же его и рукоположили на праздник Вознесения. В этот день он всегда служил в особом белом облачении, подаренном ему Патриархом Алексием I. Был у него и замечательный омофор, который он надевал в этот день, и когда мы однажды забыли этот омофор, Владыка разгневался и со словами: я целый год жду, чтобы его одеть, а вы его забыли? – послал во время службы одного из иподиаконов (Виктора Казанцева) привезти его на машине из Издательства; и когда омофор был привезен к середине службы, все же надел его и продолжал служить в «правильном» облачении…

      Кстати об отношении Владыки к иподиаконам: прежде всего их у него было очень много; скажем, служат вместе с ним в какой-нибудь высокоторжественный день пять архиереев, так у них у всех вместе иподиаконов было меньше, чем у одного Владыки Питирима (вокруг него вообще всегда было много молодежи). При этом он хотел, чтобы каждый из иподиаконов умел делать всё. У других архиереев совершенно не так: скажем, если ты выходишь с трикирием, то так всегда и будешь выходить… А Владыка требовал, чтобы мы все время менялись: сегодня ты пономаришь, завтра – держишь рипиду и т. д. Конечно, нам было трудно все это освоить, от того и случались ошибки… Чаще всего Владыка делал вид, что не замечает их, и нам говорил: не обращайте внимания, в народе этого никто не заметит. Так всегда бывало, когда Владыка служил в гостях. Когда же он служил у себя в храме – бывало по-разному: то все шло спокойно и благостно, а то – просто гром и молния и чуть ли не табуретки летали – так мы его расстраивали своей неумелостью…

      Теперь в отношении его храма в Брюсовом