Маша, прости. Алена Артамонова

деньги Крылов заработал в Восточной Германии. При выводе западного контингента из ранее дружественной страны царила полная неразбериха: исчезали целые эшелоны оружия, недвижимость, принадлежащая СССР, переходила в руки частных компаний за символические деньги. Тогда не заработал только ленивый. Но об этом сейчас не вспоминали. Крылов владел «заводами и пароходами» и… многомиллионными банковскими счетами за границей.

      Костя вошел в старинное здание на Ордынке, полностью принадлежащее компании господина Крылова с громким названием «КОНКВЕСТ». Он прошел через несколько постов хорошо выдрессированной охраны и оказался в шикарном кабинете.

      Николай Васильевич напоминал типичного мафиози из совсем старых фильмов. Коренастый, широкогрудый коротышка, выглядевший значительно старше своих лет, с тонкими губами и глазами, в которых застыл ледяной холод.

      – Прошу, – хозяин кабинета вежливо указал гостю на одно из кожаных кресел, стоявших в правом углу просторного помещения.

      От этой холодной вежливости Костя почувствовал себя совсем неловко, словно доброволец, попавший на обед к людоеду, но Николай Васильевич, вальяжно расположившийся в кресле, снял галстук, улыбнулся и стал похож на нормального мужика.

      В кабинет неслышно вошла секретарша с подносом, на котором дымился кофе.

      – А может, чего покрепче? – «мафиози» весело подмигнул.

      – Можно, – в горле першило.

      – Людмила Васильевна, коньячок, ну, и сами знаете.

      – Хорошо, – сдержанно ответила секретарь.

      – Понимаешь, – разливая коньяк по рюмкам, доброжелательно начал хозяин кабинета. – Прям как в детство вернулся. Ну, давай, – Крылов сделал глоток и закусил тонко нарезанным лимоном. – Когда деревья были большими, – протянул он задумчиво. – А ведь ты прав! После твоего звонка я поехал на старую квартиру, ну там, где жил раньше. В ней, конечно, уже другие люди живут, но я объяснил, что да как.

      Краснов уж слишком явно представил себе эти «объяснения» и улыбнулся, слава богу, хозяин ничего не заметил и продолжал делиться впечатлениями.

      – Пришел в свою комнату, глянул в окно и обомлел! Какой маленький двор! А в детстве он казался мне огромным! – Крылов замолчал, а потом внимательно посмотрел на собеседника. – А ты молоток, голова варит! – похвалил он Краснова. – Там, если бабок надо, ты говори, не стесняйся.

      «Поздравляю! Уже появились первые спонсоры», – тихо порадовался журналист.

      – А то знаешь, весь этот криминал на экране уже надоел. А тут назад в детство, – мечтательно закончил Крылов.

      Заявленные пятнадцать минут давно истекли, а Николай Васильевич все делился и делился своими детскими воспоминаниями.

      Костя ему не мешал. Если хочешь расположить к себе человека – заговори о самом главном, а значит, о нем самом.

      – А кто это? – осторожно поинтересовался Краснов, показывая на Машу, и опять удивился резкой перемене собеседника.

      – Да так. Она и училась-то с нами недолго. – Крылов помедлил. – Не о том спрашиваешь, корреспондент, –