Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I. Аркадий Казанский

lei ti lascerò nel mio partire; [123]

      И я тебе скажу в свою чреду:

      Иди за мной, и в вечные селенья

      Из этих мест тебя я приведу, [114]

      И ты услышишь вопли исступленья

      И древних духов, бедствующих там,

      О новой смерти тщетные моленья; [117]

      Потом увидишь тех, кто чужд скорбям

      Среди огня, в надежде приобщиться

      Когда-нибудь к блаженным племенам. [120]

      Но если выше ты захочешь взвиться,

      Тебя душа достойнейшая ждет:

      С ней ты пойдешь, а мы должны проститься; [123]

      Он говорит, что проведёт Данте в вечные селения через все круги Ада и Чистилища. Но, если тот пожелает после этого пройти в круги Рая, то его ждёт достойнейшая душа, которая проводит его дальше, а сам Вергилий простится с ним.

      ché quello imperador che là sù regna,

      perch'i» fu» ribellante a la sua legge,

      non vuol che «n sua città per me si vegna. [126]

      In tutte parti impera e quivi regge;

      quivi è la sua città e l'alto seggio:

      oh felice colui cu» ivi elegge!» [129]

      Царь горних высей, возбраняя вход

      В свой город мне, врагу его устава,

      Тех не впускает, кто со мной идет. [126]

      Он всюду царь, но там его держава;

      Там град его, и там его престол;

      Блажен, кому открыта эта слава!» [129]

      Он сообщает, что Царь горних высей – Иисус Христос не пускает его в свой город и не впускает тех, кто идёт с ним, однако самому Данте эта дорога и слава открыта.

      E io a lui: «Poeta, io ti richeggio

      per quello Dio che tu non conoscesti,

      acciò ch'io fugga questo male e peggio, [132]

      che tu mi meni là dov'or dicesti,

      sì ch'io veggia la porta di san Pietro

      e color cui tu fai cotanto mesti».

      Allor si mosse, e io li tenni dietro. [136]

      «О мой поэт, – ему я речь повел, —

      Молю Творцом, чьей правды ты не ведал:

      Чтоб я от зла и гибели ушел, [132]

      Яви мне путь, о коем ты поведал,

      Дай врат Петровых мне увидеть свет

      И тех, кто душу вечной муке предал».

      Он двинулся, и я ему вослед. [136]

      Данте обращается к Вергилию, умоляя его Творцом – Богом-Спасителем, чьей правды тот не ведал. Так он, с одной стороны подтверждает, что Вергилий не был одним из иудеев, которым приписывается создание Ветхого Завета, с другой стороны, что он жил до Рождества Христова и не знал Нового Завета.

      Это вызывает у меня недоумение. Кажется, как мог Вергилий, живший за 19 лет до рождества Христова, не знать ветхозаветных книг, переполненных, «пророчествами» о пришествии Христа? Моисей, как считается, жил в XV – XIII веке до н. э., Давид, написавший псалмы, жил за десять веков до него, да и другие Ветхозаветные «пророки» уже давно написали свои нетленные Богодухновенные книги. Обращая внимание, что он являлся практически современником Христа, стоит разобраться, в каких же Богов он верил.

      В Энеиде Вергилий называет исключительно имена Олимпийских Богов, современников Троянской Войны и никаких иных: – Зевса-Громовержца, Афродиту или Венеру, которая является матерью царя Энея, бежавшего из горящей Трои и других Богов, имена которых ты сегодня можешь увидеть только в мифах. В Христианской библеистике никаких упоминаний об Олимпийских Богах и о Троянской Войне я не нахожу, как будто, с точки зрения Библии, их и не было.

      Куда же