Я, депутат... Всенародный избранник. Александр Корчак

Хотя и люди неплохие, но уж того… слишком прямолинейные. Так что пришлось и нам с ними по-прямому и тоже по-простому.

      – Ну, и что же? – опять с ехидцей осведомился Бабарыкин.

      – Ничего, где лаской, обещаниями, а где пришлось и поприжать немного, сам понимаешь, все было не так просто. – Ой-ой, – неожиданно протяжно вздохнул он.

      – Что вы там? – забеспокоился Бабарыкин, – плохо чувствуете себя?

      – Нет, нет, как раз наоборот… все в порядке, не беспокойтесь. О-о-о, – опять на вздохе потянул он, – просто здесь люди из региона. Ой, Боже мой! Ай, осторожно!

      – Что у вас там происходит? – забеспокоился Бабарыкин.

      – Все в порядке, – успокоил его Алексей Иванович, – прикусили.

      – Не понял.

      – То есть, приступили, тьфу ты, – поправился Алексей Иванович, – наступили на ногу люди из региона. Ох, кажется, кончил…

      – Как вас понимать? – спросил вконец встревоженный Бабарыкин.

      – Прием кончил, идите, идите, товарищи, вас мой помощник проводит. – Депутат стал делать знаки Эльвире, чтобы не мешала.

      – Ну, вот, теперь можно и спокойно поговорить.

      – Так, и что вы там устроили, рассказывайте.

      Голос Бабарыкина звучал строго, как и подобает начальнику.

      – Вы это о чем, товарищ Бабарыкин, не понимаю? – Алексей Иванович явно почувствовал железные нотки в голосе начальника.

      – Что вы не понимаете? – чувствовалось, что он уже был на взводе. – Мне уже оттуда звонили, те же рыбаки, шахтеры, наши представители на местах. Устроили, понимаете, комедию какую-то. На носу – выборы, а вам весело.

      – Да что вы? Какую комедию? Так надо было по обстановке. Зато народ пошел, и пошел за нами, а не за этим Шмыеровичем, понимаете.

      – Вот, вот, хорошо, что напомнили. Сегодня как раз приходил этот депутат, правда, несколько с другой фамилией, кажется, Шпеерович, порассказывал он про вас, как вы там себя вели, стыд просто один и срам.

      – Я такого не знаю и знать не хочу, – тут же, как заведенный, отрубил Алексей Иванович.

      – А зря. Это вы не хотите, зато он вас прекрасно знает и уже написал на вас жалобу в комиссию по депутатской этике. Имейте в виду, я за вас больше слова не скажу, сами выкручивайтесь, как хотите. Надоело вас вечно из всякого, простите, дерьма вытягивать. Не ждите больше от меня никакой помощи.

      – Меня вытягивать? Ну, знаете, это я вытягиваю весь воз нашей партии отовсюду и в том числе и из дерьма, тоже простите. По всей периферии только я и скачу, не переводя дух.

      – Вот именно, что скачете, да еще пьете, как сапожник, да еще устраиваете черт-те что с девицами легкого поведения… понимаете. И так про нас на каждом углу сплетни плетут, хоть косы заплетай. И это все из-за таких, как вы, нас клянут, а пародисты, Мишин, да там, всякие Задорновы за счет нас живут, и неплохо, заметьте. Вон, Задорнов новый дом в Прибалтике купил. Вам партия и государство какую дачу дали задарма, а почему? А потому, чтобы вы наш строй защищали. А вы? Да что с вами говорить, бесполезно. Сегодня же иду к самому и все, как есть, расскажу, хватит, надоело.

      Помолчали. Затем мягким, извиняющимся голосом начал