Я, депутат... Всенародный избранник. Александр Корчак

хочу немного выпить.

      – Да? И я хочу с тобою тоже, – он тяжело дышал, – немного водки.

      – Нет, ни в коем случае, – запротестовала Эльвира, – только шампанское. Я боюсь, что ты опять начнешь делать глупости, как вчера.

      – В «Tу»? – шутливо спросил Алексей Иванович.

      – Да, именно там, – ответила она, поддерживая интонации его голоса.

      Они громко засмеялись. Алексей Иванович вытянул руки, изображая ими и голосом шум летящего самолета. Неверное, он делал это слишком громко, поскольку в дверь заглянул Марк Семенович и обеспокоенно спросил:

      – У вас все в порядке?

      Увидев, что они целуются, он осуждающе покачал головой и проворчал себе под нос:

      – И не подхватит ведь никакой заразы, толстожопый боров. Всё, день пропал. – Он, как и раньше, махнул рукой и вернулся в спальню.

      Марк Семенович слышал, как в гостиной выстрелила бутылка шампанского. Ему уже порядком надоела вся эта кутерьма. Он тоже сам налил полстакана спирта.

      – А, пропади оно все пропадом. – Помощник депутата поискал бутылку с водой, и, не обнаружив ее, крикнул:

      – Алексей Иванович! Куда вы задевали бутылку с водой?

      Голос Алексея Ивановича с придыханием сообщил:

      – Ко мне нельзя, я занят, зайдите попозже.

      Марк Семенович, подняв стакан спирта в руке, философски заметил: – Он жe не откинул копыта, чего же я должен? Пропади пропадом все эти депутаты, демократы, с капиталистами и коммунистами в придачу. – Чуть подумал и добавил: – Хай живе вильня Украйина.

      Он поднес стакан ко рту, собираясь выпить, но в этот момент зазвонил его мобильный телефон. Марк Семенович отставил стакан в сторону и тихо сказал сам себе: – Хм, кажется, вовремя. – Чуть подумав, добавил: – И вильную туда же. Алло. Помощник депутата Расшумелова вас слушает. Здравствуйте, господин Бабарыкин.

      – Здравствуй, ты что это так торжественно? Надепутатились, что ли, с утра?

      – Нет, все в порядке.

      – Тогда зови меня по имени и отчеству, а то как не родной.

      – Хорошо, Виктор Андреевич.

      – А где твой бугор? Дрыхнет, наверное, видать, утомился от своей депутатской деятельности. Мне уже порассказывали о вашей, так сказать, предвыборной кампании. Хотя это не к тебе. Ну-ка, зови его.

      – Сейчас, подождите секунду.

      Он на цыпочках вошел в гостиную и увидел не совсем приличную сцену на полу. Оторвавшись от предмета своей страсти, Алексей Иванович крайне удивленно и одновременно возмущенно, шепотом спросил:

      – Вам чего?

      И тут же, не сдерживаясь, сорвался:

      – Да как не стыдно подглядывать, черт вас побери…

      – Тсс… Тише, пожалуйста. – Марк Семенович приложил палец к губам. – Я не подглядывал (шепотом), а вернее, нагляделся уже.

      – Вы о чем это? – продолжал возмущенным голосом Алексей Иванович.

      Марк Семенович махнул рукой:

      – Тут, – показывая на телефон, крепко сжатый в руке, – Бабарыкин.

      Алексея Ивановича прямо перекосило от злобы, он прошипел:

      – Какой,