Твое место на зоне. Владимир Колычев

наклонил, корпус подал вперед, сейчас еще и копытом в землю бить начнет... Ну точно, бычара. Только что-то не заметил Матвей особой крутости в этом мяснике. И не должен был Рыбец его бояться. А он переживал, что хату ему не отдадут. Надо показать пацану, как с такими бакланами тупоголовыми разговаривать.

      Матвей оттеснил кореша плечом, вплотную подошел к Семену, медленно поднял на него леденящий взгляд.

      – Завтра. В полдень. Хата свободна. Вопросы? – отчеканил он.

      – А ты кто такой? – нахохлился мужик.

      Матвей ничего не сказал. Подался назад, как будто собирался уходить. Но вдруг стремительно шагнул вперед, резко, согнутыми фалангами пальцев правой руки ударил Семена в область печени. Это был один из трех ударов, которыми он владел в совершенстве. Мощный удар, остро отточенный. Все произошло так быстро, что скотобой не успел напрячь мышцы брюшного пресса. И толстый-толстый слой подкожного жира ему не помог. Свирепая боль скрутила его в бараний рог и швырнула на землю. Он даже не мог орать – судорогами свело голосовые связки. Только хрипел.

      – Завтра. В полдень, – повторил Матвей.

      И повернулся к терпиле спиной. Твердой походкой важного и уверенного в себе человека пошел прочь от дома.

      Рыбец задыхался от восторга.

      – Круто ты его сделал!

      Но столько же в нем было и сомнений.

      – А если он в мусарню побежит?

      – Не побежит.

      – Почему?

      – Потому что страх за яйца будет держать.

      – Ну да, ты его конкретно закошмарил, не базар... Да надо было бы его настропалить, типа если ментам сдаст, хана ему.

      Матвей не сказал ничего. Остановился, сверху вниз глянул на Рыбца, высокомерно усмехнулся.

      Не надо ему ничего объяснять. Сам должен понимать, что чем больше слов, тем больше в них пустоты. Давить на врага угрозами – удел не уверенных в себе бакланов. Если же ты представляешь собой что-то, доказывай это на деле, а не на пустых базарах. Матвей не просто ударил Семена, он его морально опустил. Он своим действием предупредил, что шутить с ним крайне опасно для жизни. Мясник без всяких слов должен понять, что бежать в ментовку – дело для него гиблое. А начнешь вола вокруг него водить, порожняки гонять – мужик решит, что Матвей пустозвон и балабол, какое уж тут к нему серьезное отношение?..

      Матвей мог ошибаться в своих суждениях. И все же он был уверен, что чутье не обманывает его и завтра все будет тип-топ. К тому же он не привык ломать голову над вопросами о сущности бытия. Поэтому сейчас он думал только о том, как и где провести остаток ночи.

      И над этим вопросом голову ломать не пришлось. Лето, ночи теплые, а недалеко от дома парк с уцелевшими кое-где скамейками.

      Ровно в полдень вместе с Рыбцом он был возле дома. Семена не было, зато появилась его жена Лиза.

      – Мишка! – чуть ли не со слезами на глазах бросилась она брату на шею.

      Но Матвея не проведешь. Слишком хорошо он знал людей, чтобы не уловить фальшь в поведении женщины. Показная у нее радость, наигранная. Зато поляну она накрыла хлебосольную. Утка с яблоками, жареная