Незнакомец под луной. Джуд Деверо

вырос, и судя по тому, что она могла разглядеть в слабом свете, больше не походил на хорошенького мальчика-причетника, как в двенадцать лет. От уголков глаз тянулись морщинки, и, как сказала Саpa, нос, казалось, был несколько раз сломан. Но он был очень красив, с темными, как ночь, глазами.

      – Трэвис… – прошептала она.

      – Я же говорил, что вернусь. И вернулся.

      Голос был низким и сильным. Как ей нравится.

      Она шагнула к нему, чувствуя себя так, словно увидела призрак.

      – Я думал, что, может, ты меня не помнишь, – тихо сказал он. – Тогда ты была так молода.

      Она не собиралась открывать ему правду или описывать глубину отчаяния после его отъезда. Тогда она много ночей подряд плакала вечерами в постели, пока не засыпала. До сих пор самой дорогой для нее вещью был детский снимок, первое, что она схватила бы, начнись в доме пожар.

      Нет, лучше не показывать ему своих переживаний, взять беспечный тон.

      – Конечно, помню. Ты был прекрасным другом. Я думала, что сойду с ума от скуки, но появился ты и спас меня.

      – Спас тем, что ничего не знал. Ты была хорошей учительницей.

      – Ты и велосипед! В жизни не видела, чтобы кто-то так быстро учился!

      Трэвис вспомнил, что выделывал на велосипеде: прыжки, воздушные сальто, скачки с трамплина. Интересно, знает ли Ким, как красива?

      Лунный свет играл в ее волосах, все еще сохранивших рыжеватый оттенок, а цвет платья в серебристых лучах… просто картинка! Будь это любая другая женщина, он попытался бы за ней поухаживать. Ему всегда было все равно, кто перед ним: жена дипломата или барменша. Если Трэвиса влекло к женщине, он немедленно давал это понять.

      Но Ким всю жизнь прожила в маленьком городе, где все ее знали. Она не из тех женщин, с которыми можно флиртовать через пять минут после встречи.

      Ким остро ощущала неловкое молчание, которое все длилось и длилось, и подумала, что ничего не изменилось. Он и в двенадцать был не слишком разговорчив, больше наблюдал, слушал и учился.

      – Хочешь вернуться на свадьбу? – спросила она, сообразив, что все еще держит в руке бокал с шампанским. – Что-нибудь выпить?

      – Я… – начал Трэвис и неожиданно для себя выпалил: – Мне нужна помощь.

      Он произнес эти слова, кажется, впервые в жизни. Потому что всегда яростно отстаивал собственную независимость.

      Ким немедленно подошла ближе.

      – Ты ранен? Позвать доктора? Мой брат Рид здесь и…

      – Нет, – улыбнулся он. Вблизи она была еще красивее. – Я не ранен. Я приехал в Эдилин по очень важному делу. Но теперь, когда я здесь, не знаю, с чего начать.

      Ким взяла его за руку. Ладонь была большой и загрубелой. Похоже, он много работал физически. Она повела его к скамейке и велела сесть. Теперь она оказалась спиной к свету и видела его лучше. На нем был темный костюм, похоже, сшитый на заказ. На лбу между глаз прорезалась морщинка. Он выглядел встревоженным и озабоченным. Она сочувственно покачала головой, подалась вперед, так что Тристану представилась