.

дне с камнем на шее…

      Опять в реке? У них тут что, всех неугодных особ женского пола в воду бросают, как Стенька Разин княжну? Я поежилась. Чего вдруг меня потянуло сочувствовать этому жалкому Лене? Что мне какая-то Таня, которую я никогда не видела? Мне-то здесь, что называется, день продержаться да ночь простоять. А потом я уеду и больше об этом несчастном Костромино и не вспомню! Оказывается, никогда не следует зарекаться.

      Глава шестая

      Наследство за один день оформить не удалось. Вроде и своя фирма есть, а за два года работы я так и не научилась общаться с чиновниками. Вернее, с чиновницами.

      Всё-таки средь бюрократического сословия они составляют изрядный пласт какой-то изощренной стервозности. Наверное, потому переговоры с женщинами обычно вела Ольга – тут борьба шла на равных, а переговоры с мужчинами, где надо было демонстрировать слабость, деликатность, душевность, – я.

      В нотариальной конторе поселка Костромино сидели одни женщины. Жить они явно не торопились. Даже намеки на мою благодарность успеха не принесли. Мне категорически заявили:

      – Приходите завтра.

      Ещё одна ночь в гостинице? Но на часах было всего одиннадцать дня, потому я решила поехать на кладбище, зайти на могилу к тёте Липе, а потом и посмотреть завещанный мне дом.

      Таким образом распланировав ближайшие пару часов, я успокоилась. Первоначально возникшее у меня чувство полной неприкаянности действовало на нервы. Я уже давно не знала, что такое нечего делать, и перспектива чуть ли не сутки слоняться по маленькому незнакомому поселку меня откровенно нервировала.

      – Как пройти на кладбище? – спросила я у какой-то женщины.

      Она охотно остановилась, поставила у ног сумки и махнула рукой в одну из улиц:

      – Идите по ней прямо-прямо, до конца, там увидите. И взглянула на меня в надежде, что я поясню, для чего мне, неместной, нужно кладбище.

      – У меня здесь тётя похоронена, – объяснила я.

      Женщина оживилась:

      – А кто, если не секрет?

      – Олимпиада Киреева.

      – Вы, случайно, не в полиции работаете? – вдруг спросила она меня.

      – А что, без полицейского удостоверения меня не пропустят?

      – Та не, всех пропускают, просто я подумала… – Она не договорила, что именно подумала. Подхватила сумки и пошла, буркнув через плечо: – Будьте здоровы!

      Как я поняла, тётю Олимпиаду она если и не знала, то о ней слышала. Но при чём здесь милиция? И что могло бы интересовать милицию в этом сонном поселке?

      Я вернулась к машине – чего идти пешком до конца улицы, когда можно подъехать?

      Улица кончилась за пятнадцать секунд. Я выехала на грунтовую дорогу и по другую её сторону увидела невысокую ограду кладбища. Отчего-то могилку тетки я представила в виде такого же, как и большинство других, скромного деревянного крестика с жестяной табличкой. Мама объяснила мне, как её найти. От основной дороги направо и приблизительно метров пятьдесят пройти пешком, а с левой стороны…

      Я прошла эти пятьдесят метров и невольно остановилась у памятника из черного мрамора