Маг Многоцветья. Тэо Наран

и, в отличие от Байлар, в географии разбиралась превосходно. Так что стоило целительнице указать нужное направление, как менестрель – еще даже не взглянув на карту, – уже называла и лучшую дорогу, и те города, что нужно проехать, и даже удобные места, где можно остановиться на ночлег.

      Канан был безмерно счастлив тем, что с ними путешествует знаменитый Белый Менестрель. Он не сводил с Инис восторженных глаз и ловил каждое ее слово как божественное откровение. И пару раз Инис, которая глядела на него довольно снисходительно, даже спела по его просьбе – чуть не отправив тем самым мальчишку к Вышним в их Благие Дали, в такой восторг он от происходящего пришел.

      С Байлар было все гораздо сложнее. Привыкшая жить в уединении, она не слишком-то была искусна в общении с людьми. Год за годом она лечила почти неизменный круг пациентов, но даже с ними говорила обычно мало. И потому с людьми ей бывало трудно: Байлар и сама понимала, что какие-то неписанные правила, какие-то тонкие смыслы она может не разобрать, они ускользали, как вода сквозь пальцы, неуловимые, но реальные. Интуиция и наблюдательность подсказывали целительнице, когда человек относится к ней плохо или хорошо, и прочие подобные вещи; но все же было нечто, что она постоянно упускала, и осознание этого упущения не позволяло ей спокойно чувствовать себя в обществе иных людей.

      Исключением, пожалуй, был только Ярр. Неожиданным исключением. С ним говорить было очень легко – особенно, если не касаться больных тем…

      А Инис будто вся состояла из этих непонятных смыслов, из этих упущений, непереводимых слоев, как луковица, у которой под шелухой обнаруживаются все новые и новые покровы.

      "Можем ли мы ей доверять?" – спросила Байлар у Сегвии мысленно. "Ни в коем случае, – ответила та. – Но она мне нравится".

      А Байлар не знала. Ей, и так-то не разговорчивой, не то чтобы стеснительной, но довольно замкнутой, было неловко в обществе Инис. Не только из-за того, что неясно было, как менестрель к ней относится. Но и просто потому, что Байлар не знала, о чем с ней говорить.

      Будь Байлар посмелее, она спросила бы, может, о музыке или о Райярре. Но нужных слов она не умела находить, и сплетницей не была, а интерес к Кайнену просто запрещала себе из соображений долга.

      Так что они шли в неловком молчании, когда на них в первый раз напали. Было это на закате солнечного дня на окраине очередного небольшого городка из тех, даже названия которых не остаются в памяти надолго. Оставив повозку в трактире, путники отправились разведать обстановку в городе – прикупить нужные материалы, продать свитки Байлар, а заодно исподволь узнать, не слышно ли здесь что-нибудь о Райярре. Обе женщины молчали – Байлар напряженная, Инис безразличная, и даже Канан оставил свои безнадежные попытки завязать разговор, на закате настроившись на доброжелательно-меланхоличный лад.

      И враги обступили их так же молча – на этой безлюдной улице, зажав со всех сторон. "И хорошо, что безлюдной, – подумала Инис. – Не будет случайных жертв".

      А значит, и лишних проблем.

      Байлар потянулась �