Кукла на троне. Том I. Роман Суржиков

с тобой неладно? – спросил он.

      – А с тобой – ладно? – огрызнулась Чара.

      – И со мной неладно. Лысые хвосты – вот что со мной. Но почему ты молчишь?

      Тут он сообразил, почему.

      – Постой-ка. Ты что же это…

      Ней развернул ее к себе и заглянул в глаза:

      – Ты решила, мы сделаем то, что хочет Корт?

      – А есть выбор?

      Ган – это значит путь. Ган – это всадники, что ездят вместе, деля судьбу друг с другом. Ганта – вождь, человек, что указывает путь. Если ганта приказал, спорить – не дело всадника.

      Но самое дорогое, что имеет всадник, – это свобода. Всадник идет за вождем, всадник уважает вождя, но всадник – не раб. И если приказ вождя – полное паскудство, то всадник может наплевать на него.

      Неймир сказал об этом, Чара ответила:

      – Не только в приказе дело. Мы должны ему, а я плачу свои долги.

      – Я тоже. Но странно платить долг жизнью не врага, а собрата.

      – Мы должны Корту жизнь. Ему и решать, чья нужна.

      – Но мы – не наемные убийцы, чтобы идти на грязное дело. Я плачу свои долги в сражениях.

      Чара тряхнула головой:

      – Так ведь дело и не в долге. За Кортом правда. Моран обезумел от жажды мести и погубит орду.

      – Он – хороший полководец. Он выиграл три битвы, а проиграл лишь одну.

      – Ней, ты знаешь, о чем я. Моран хочет мстить Литлендам. Все дорогое, что есть у Литлендов, осталось в джунглях. Рано или поздно Моран прикажет идти в джунгли. Там и погибнем, как все прочие, кто туда сунулся.

      Ней тяжело вздохнул.

      – Чара, я понимаю тебя. И почти во всем согласен. Но не лежит душа к такому! Мерзкое дельце, шакалье. И паскудней всего то, что потом нас убьют. Жили всадниками, а умрем шакалами.

      – Не умрем, – сказала лучница. – Многие в орде ненавидят Морана. Если убьем его и выйдем из его шатра живыми, то никакого суда не будет. Слишком многие скажут: «Правильно сделали!»

      – Если выйдем. Вот только шатер Морана стерегут две дюжины лучших его всадников. Как пройдем сквозь них?

      – Мы с тобой семерых стоим.

      – Семерых обычных воинов, но не двух отборных дюжин!

      Он видел, что не убедил ее. Если Чара вбила что-то себе в голову, то сложно переспорить. И хуже всего, сам Ней понимал: она почти права. Почти. Но все же, не полностью.

      – Сделаем так, – решил Ней. – Сперва поговорим с ним.

      – С Мораном?

      – Да. Узнаем его планы.

      – Он не скажет. Когда это он с простыми всадниками делился!

      – Может, не скажет. Тогда убьем его. Может, скажет, и план окажется безумием. Тогда тоже убьем. Но может статься, у Морана найдется хороший, толковый план, который даст шансы на победу. Тогда ты согласишься со мной.

      – Вряд ли что-то выйдет. Глупо все это.

      Ней посмотрел ей в глаза:

      – Чара, я ведь не спрашиваю. Я решил, что поговорю с Мораном. Ты мне не помешаешь.

      Он тоже бывал чертовски упрямым. Реже, чем Чара. Но тверже.

      Как Ней и ожидал, вокруг