Стрела, монета, искра. Том I. Роман Суржиков

не о свадьбе?

      – О, нет! Я о тех переменах, что привез с собой. Дайте мне поговорить с отцом – и я переверну мир.

      – Что ты хочешь сделать?

      – Хочу найти нашего с тобою родителя и убедить его сказать одно-единственное слово: да!

      – Так мало?..

      – Все остальное уже сделано, сестрица! Нужен только последний шаг.

      Он вышел из теплицы, увлекая Иону за собой.

      Замок был полон гомона и движения. Завтра прибудут первые гости, а сегодня столица Ориджинов наряжалась, чистила перья, готовила угощения и забавы. Крестьянские телеги одна за другой вкатывались на подворье, и слуги окружали их, бойко расхватывали груз, волокли в погреба сыры, колбасы, солонину, мешки муки; катили бочонки вина и орджа; уносили в залы огромные связки разнотравья. Служанки, звонко перекрикиваясь, развешивали по балконам башен, галереям крепостных стен ленты и цветы. Мальчишки вели в конюшню нескольких жеребцов, а те артачились и всхрапывали, возбужденные людской кутерьмой. Городские купцы толпились у ворот кладовой, спорили о чем-то с кладовщиками; носильщики сгружали с телег короба с товаром, складывали угловатой кучей на краю подворья. В небо взметнулась пробная шутиха и гулко бахнула, каменные стены отбросили эхо.

      Завидев Эрвина, большинство кланялись или салютовали, с улыбкой приветствовали:

      – Слава Первой Зиме! Здоровья молодым лорду и леди!

      – Они действительно так рады мне, – спросил Эрвин скептически, – или сказывается веянье грядущего праздника?

      – Даже не сомневайся, рады. Не отнекивайся, – улыбнулась Иона.

      Пожалуй, в этом была доля правды. Замковая челядь и низкородные горожане любили герцогских детей сильнее, чем самого герцога с его вассалами. Они видели в молодых Ориджинах больше человечности. Хотя, по меркам Первой Зимы, это могло бы сойти за оскорбление.

      У дверей малой трапезной, как и у входов в башни, стояла пара часовых. Черные плащи, черные шлемы и алые камзолы поверх кольчуг, на груди каждого – фамильная летучая мышь Ориджинов со стрелою в когтях. Часовые молчали; с приближением Эрвина они положили ладони на рукояти мечей – в знак бдительности. Когда-то Эрвин спросил отца, зачем в замке столько стражи, если уже полвека герцоги не знали вассальных мятежей. «Это нужно не для нас, а для самих воинов, – ответил отец. – Необходимо умение, чтобы нести вахту».

      – Я ищу лорда Десмонда, – обратился Эрвин к воинам. – Не здесь ли он случайно?

      – Не знаем о его светлости, милорд. Здесь, в трапезной, ваша матушка, милорд.

      Вот незадача! Эрвин жаждал увидеть отца. Полгода расчетов, хитроумных переговоров, иносказательных бесед, обещаний, угроз – всего того, из чего плетется ткань политики. Затем – месяц дороги в размышлениях и ожидании нынешней встречи. Один-единственный разговор с отцом, одно-единственное «да» должно увенчать все старания! И Эрвину не терпелось его услышать.

      Однако, если сейчас уйти, мать будет оскорблена, что сын не захотел повидаться с нею. Что ж… Эрвин раскрыл дверь малой трапезной.

      Герцогиня